ТЕМА: Проза и поэзия

«Мажор» – современный сленг, употребляемый для названия молодых людей из среды «золотой молодежи» (от фр. jeunesse doree), чью жизнь и будущее устраивают и определяют их влиятельные родители.

Во время Великой Отечественной войны многие сыновья высокопоставленных советских государственных и военных деятелей, войсковых командиров стали в единый солдатский строй, чем заслужили уважение современников и потомков. Они так же, как и дети рабочих, крестьян и интеллигенции воевали, получали ранения и погибали.

Это всенародное единение и стало одной из главных, определяющих причин победы над врагом.

«Сын за отца не отвечает!» – эти крылатые слова руководителя Советского государства И.В. Сталина (в период с 1924 по 1953 гг.), во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. – Верховного Главнокомандующего, были известны в Советском Союзе почти каждому.

Однако, каждый из сыновей известных в стране людей, ушедший на фронт защищать Родину от немецко-нацистского нашествия, прекрасно понимал, что проявление им трусости, или малодушия, может нанести непоправимый урон авторитету семьи, авторитету отца, или доброй памяти о нем. А для некоторых из них принадлежность к особенному социальному сословию стала злым, фатальным роком в судьбе.

О том, как воевали «мажоры» 1940-х годов, осталось достаточно много свидетельств. Об этом рассказывают подлинные документы военного времени – наградные листы, боевые характеристики, воспоминания современников, навсегда запечатлевшие личный вклад каждого из этих воинов в общее дело победы над врагом.

Это достаточно объективные страницы жизни молодых людей, которые, несмотря на свое «особое» происхождение, одели шинели и ушли воевать, в полной мере разделив судьбу сверстников своего поколения…

Сын Чапаева, на фронтах Великой Отечественной с первых дней. Воевал исключительно мужественно и самоотверженно, чести отца не уронил.

Шёл февраль 1943 года. Наши войска успешно наступали на Харьков. В составе наступающих войск был и 1850-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк под командованием подполковника Чапаева.

Александр Васильевич Чапаев был старшим сыном легендарного начдива времён Гражданской войны.

Родился он ещё до первой мировой – в 1910 году, и когда ему исполнилось четыре года, Чапаева-старшего забрали на фронт, и больше Александр отца практически и не видел.

Александр, его сестра Клавдия и брат Аркадий воспитывались под бдительным оком советской власти. Семья погибшего героя ни в чём не нуждалась. Оба брата избрали военную карьеру. Младший Аркадий стал лётчиком и в 1939 году разбился во время тренировочного полёта. Александр же стал артиллеристом, и к началу войны преподавал в Подольском артиллерийском училище.

С началом войны, при училище, был сформирован 696-й артиллерийский полк, в котором капитан Чапаев был назначен командиром дивизиона противотанковых орудий. Вскоре часть отправилась на фронт. В октябре-декабре 1941 года, вместе со своим дивизионом в составе 511-го гаубичного артиллерийского полка, Чапаев сражался на подступах к Москве.

Там он впервые был ранен, но подлечившись вернулся к командованию дивизионом, и уже 5 февраля 1942 года вместе с ним отразил крупную немецкую контратаку подо Ржевом. Умело применяя шрапнель, а на близких дистанциях даже картечь, артиллеристы выкосили два немецких батальона. Именно тогда Александр Чапаев понял, что его артиллеристы могут воевать без поддержки пехоты.

Через год, когда Чапаев был уже подполковником, и его полку вновь пришлось вступить в единоборство с противником без поддержки нашей пехоты.

В те дни крупные силы немцев попали в окружение в районе села Синие Липяги в Нижнедевицком районе Воронежской области. Воспользовавшись тем, что с запада их сдерживали лишь ослабленные длительным наступлением стрелковые подразделения, немцы силами более полка вырвались из окружения. На пути у них не было ни стрелковых, ни танковых частей. Единственной силой, способной их остановить, оказался тот самый 1850-й ИПТАП.

И тут Чапаеву вновь пригодились шрапнель и картечь. Более тысячи немцев было уничтожено.

Оставшиеся 403 человека сдались в плен нашим артиллеристам. В качестве трофеев чапаевцам досталось 11 орудий, 27 пулемётов, 19 автоматов, 729 винтовок и 51 лошадь.

Однако на этом артиллеристы не остановились и, не дожидаясь подхода пехоты, взяли деревню Пятихатки, разгромив находящийся там батальон противника, после чего первыми ворвались в оставленный противником Харьков.

В октябре 1943 года Чапаев был награждён орденом Александра Невского, а в ноябре того же года назначен командиром 64-й пушечной артиллерийской бригады, дислоцировавшейся на переднем краю в составе 1-го Прибалтийского фронта.

4 июля 1944 года войска под командованием генерала армии И. Х. Баграмяна штурмом овладели городом Полоцком — важным железнодорожным узлом. В приказе Верховного Главнокомандующего в числе отличившихся были названы артиллеристы генерала Н. М. Хлебникова и подполковника А. В. Чапаева. Примечательно, что Хлебников в Гражданскую войну командовал артиллерией 25-й Чапаевской дивизии.

После войны Александр Васильевич продолжил службу в рядах Вооруженных Сил СССР. 14 сентября 1954 года полковник Чапаев, в качестве командира одной из бригад, принял участие в испытаниях первой созданной в Советском Союзе плутониевой атомной бомбы, которые прошли в рамках учений на Тоцком полигоне в Оренбургской области.

Весной 1956 года бригада, которой командовал Чапаев, была расформирована, а её командир был направлен на высшие академические курсы при Военной академии имени Дзержинского.

По окончании курсов А. В. Чапаев был назначен командующим артиллерией Приволжского военного округа, с присвоением в мае 1959 года воинского звания генерал-майор артиллерии.

Завершил военную службу Александр Чапаев в должности заместителя командующего артиллерией Московского военного округа.

Будучи уже на пенсии, Чапаев активно занимался военно-патриотической работой. Часто посещал 25-ю гвардейскую дивизию имени своего отца — В. И. Чапаева, где проводил занятия с молодыми воинами.

Скончался 7 марта 1985 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.

За заслуги перед Родиной Александр Васильевич Чапаев был награжден тремя орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Суворова 3-й степени, Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

***

Из представления к ордену Красного Знамени:

«…24 декабря 1941 г. противник в районе дер. Льгово предпринял «психическую» атаку.

Капитан Чапаев, лично корректируя огонь дивизиона, под сильным автоматным и минометным огнем врага, отбил эту атаку, нанеся вражеской пехоте и минометам большое поражение.

Тов. Чапаев и раньше, находясь на фронте Отечественной войны, артиллерийским огнем своего дивизиона наносил сокрушительные удары по врагу, истребляя его живую силу и технику.

27 декабря 1941 г., находясь на командном пункте, тов. Чапаев был ранен осколком вражеской мины. Несмотря на ранение, продолжал командовать дивизионом. Только вмешательство старших начальников заставило его оставить НП и уехать в госпиталь.

Командир 511 ГАП майор ВАСИЛЬЕВ. 28 декабря 1941 г.».*

*Приказом ВС Западного фронта № 314 от 22.03.1942 г. награжден орденом Красного Знамени.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 682524, д. 303, лл. 241 – 242.

***

Из представления к ордену Ленина:

«…Тов. ЧАПАЕВ А.В. – сын легендарного полководца гражданской войны Василия Ивановича ЧАПАЕВА.

Командир артиллерийского полка подполковник Чапаев особо отличился в наступательных боях Красной Армии в период с 15-го января по 25-е февраля 1943 г.

Только в одном бою 29 января 1943 г. в дер. Першино, Нижне-Девицкого района Курской области, попав в сложную обстановку, вел бой с превосходящими силами противника, расстреливая в упор орудиями прямой наводки немецкую пехоту, пытавшуюся прорваться из кольца окружения в с. Синие Липяги на Нижне-Девицк.

Несмотря на отсутствие нашей пехоты в этом бою, благодаря исключительно самоотверженной работе орудийных расчетов, и личному руководству подполковника Чапаева, полк истребил в этом бою до 1200 солдат и офицеров противника, взял в плен 403 человека, захватил трофеи: орудий – 11, пулеметов – 27, автоматов – 19, винтовок – до 700, лошадей – 51.

В другом бою, под г. Нижне-Девицк и Горшечное, полк прямой наводкой расстрелял до 2-х батальонов отступающей пехоты, и уничтожил несколько автомашин с орудиями во время движения.

В бою 15.02.1943 г., под руководством и личном участии тов. Чапаева, артиллеристами полка, пошедшими в атаку, была взята дер. Пятихатка, и 16 февраля 1943 г. полк первым, с подразделениями 472 СП 100 СД, ворвался в г. Харьков.

Тов. Чапаев на фронтах Отечественной войны с первых дней.

В боях за Социалистическую Родину показал себя смелым, мужественным и волевым командиром. За доблесть и мужество, проявленное в боях, награжден орденом Красного Знамени.

За отличия в наступательных боях достоин ордена Ленина*.

Командир 16-й истребительной артиллерийской бригады подполковник КУПИН. 25 февраля 1943 г.».

*Приказом ВС Воронежского фронта № 89/н от 10.06.1943 г. награжден орденом Александра Невского.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 686044, д. 1838, л. 60.

***

Из представления к ордену Отечественной войны 1-й степени:

«…В подготовительный период проведения наступательной операции армии командир 66-й тяжелой пушечной артиллерийской бригады РГК подполковник ЧАПАЕВ А.В. провел большую работу, и особенно уделил внимание разведке переднего края, и глубины обороны противника, а также планирования артиллерийского наступления.

В бою тов. Чапаев постоянно налаживал взаимодействие с пехотой и танками, обеспечивал дальнейшее их продвижение, сопровождая огнем и колесами.

В первый день боя артиллеристы бригады нанесли значительные потери противнику в живой силе и технике, в дальнейшем обеспечили взятие опорных пунктов Озерище, и др.

Храбрый и мужественный командир тов. Чапаев всегда воодушевляет бойцов на боевые подвиги.

За умелое руководство в операции и достигнутые успехи тов. Чапаев достоин правительственной награды – ордена Отечественной войны 1-й степени*.

Командующий артиллерией 11-й гв. армии гвардии генерал-лейтенант артиллерии СЕМЕНОВ. 30 декабря 1943 г.».

*Приказом ВС 1 Прибалтийского фронта № 92 от 13.02.1944 г. награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 686044, д. 1602, л. 50.

***

Из представления к ордену Красного Знамени:

«…Командир 64-й тяжелой пушечной артиллерийской бригады подполковник ЧАПАЕВ А.В. в течение двух месяцев кропотливо организовывал и проводил боевую подготовку штабов и офицерского состава бригады на основе учета опыта боев.

В результате, к началу проводимой операции бригада в полной мере была готова к таким сложным видам ведения огня, как контрбатарейная борьба.

Ревностное отношение к труду тов. Чапаева не прошло даром, и с началом боя дало результат. Бригада, которой командует подполковник Чапаев, успешно выполнила задачи.

22 – 23 июня 1944 г., при прорыве обороны противника, и с началом его преследования, искусно вел огонь по уничтожению живой силы и техники противника.

64-я тяжелая пушечная артиллерийская бригада, поддерживая 22-й гвардейский стрелковый корпус, обеспечила освобождение железнодорожной станции и крупного населенного пункта Оболь.

Тов. Чапаев находится на передовых наблюдательных пунктах и управляет огнем подавления огневых точек противника.

Представляю командира 64-й тяжелой пушечной артиллерийской бригады подполковника Чапаева А.В. к правительственной награде – ордену Красного Знамени*.

Командир 21-й артиллерийской дивизии РГК генерал-майор артиллерии САМБОРСКИЙ. 28 июня 1944 г.».

*Приказом ВС Воронежского фронта № 561 от 10.07.1944 г. награжден орденом Красного Знамени.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 686196, д. 979, л. 37.

***

Из представления к ордену Кутузова 2-й степени:

«…Полковник ЧАПАЕВ А.В. участник Отечественной войны с июня месяца 1941 г.

За этот период имел два ранения – одно тяжелое, и одно легкое.

За период командования бригадой показал свои высокие боевые качества, мастерство и организаторский способности в введении в бой артиллерийских частей.

В период всех боевых операций умело организовал взаимодействие с приданными пехотными частями, выполняя все боевые задания с малыми потерями личного состава.

В боях за освобождение Прибалтики, и освобождении г. Рига, бригада отмечена приказом Верховного Главнокомандующего и награждена орденом Красного Знамени.

За беспредельную преданность делу служения Социалистической Родине, за умелое руководство артиллерийскими частями в боях, что способствовало разгрому немецких войск в Прибалтике, полковник Чапаев А.В. достоин правительственной награды - ордена Кутузова 2-й степени*.

Командир 21-й артиллерийской дивизии РГК генерал-майор артиллерии САМБОРСКИЙ. 1 июня 1945 г.».

*Приказом ВС Ленинградского фронта № 1190/н от 22.07.1945 г. награжден орденом Суворова 3-й степени.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 686196, д. 4523, л. 91.

Последний - старый и уродливый - влюбился в юную дочь фермера красавицу Майю и предложил такого рода сделку: он простит долг, если фермер отдаст за него свою дочь.

Несчастный отец пришел в ужас от подобного предложения. Тогда коварный ростовщик предложил бросить жребий: положить в пустую сумку два камешка, черный и белый, и пусть девушка вытащит один из них.

Если она вытащит черный камень, то станет его женой, если же белый, то останется с отцом. В обоих случаях долг будет считаться погашенным.

Если же девушка откажется тянуть жребий, то ее отца бросят в долговую тюрьму, а сама она станет нищей и умрет с голоду.

Неохотно, очень неохотно согласились Фенг и его дочь на это предложение. Этот разговор происходил в саду, на усыпанной гравием дорожке. Когда ростовщик наклонился, чтобы найти камешки для жребия, Майя заметила, что тот положил в сумку два черных камня. Затем он попросил девушку вытащить один из них, чтобы решить таким образом ее участь и участь ее отца.

Теперь представьте себе, что это вы стоите на садовой дорожке и вам надо тянуть жребий. Что бы вы стали делать, оказавшись на месте этой несчастной девушки? Или же что бы вы ей посоветовали?

В данной ситуации шаблонно мыслящие люди вряд ли смогут чем-либо помочь девушке, так как, по-видимому, метод, которым они могли бы решить эту проблему, имеет три возможных варианта:

1. девушке следует отказаться тащить камешек;
2. девушка должна дать понять, что ей известна хитрость ростовщика, и выставить его таким образом мошенником;
3. девушке остается вытащить черный камешек и пожертвовать собой ради спасения отца.

Все предложенные варианты в равной степени беспомощны, ибо, если девушка откажется от жребия, отца бросят в тюрьму, если же она вытащит камешек, ей придется выйти замуж за ненавистного ростовщика.

Эта история показывает различие типов мышления. Стандартно мыслящие люди в этой ситуации сосредоточили бы внимание главным образом на камешке, который девушка должна вытащить.

Однако люди, мыслящие нестандартно, по-видимому, направили бы внимание на тот камешек, который останется в сумке, такие люди предпочитают по-новому взглянуть на проблему и исследовать ее с разных точек зрения, вместо того чтобы придерживаться избранной позиции.

Итак, девушка в истории с камешками опустила руку в сумку, вытащила камешек и, не взглянув на него, выронила прямо на дорожку, усыпанную гравием, где камешек мгновенно затерялся.

«Какая досада! — воскликнула она. — Но дело поправимое. Ведь по цвету оставшегося мы тотчас узнаем, какого цвета камешек достался мне».

А поскольку камешек, оставшийся в сумке, был, как известно, черный; стало быть, она могла вытащить только белый камешек. Ведь ростовщик не станет признаваться в собственном мошенничестве!

Вот каким образом, применив нешаблонное мышление, девушка не только вышла из, казалось бы, безвыходного положения, но, более того, оказалась даже в лучшем положении, чем прежде. Ибо, если бы ростовщик вел честную игру, положив в сумку черный и белый камешки, девушка имела бы равные шансы как на спасение, так и на гибель. Сейчас же она избежала нежелательного замужества и погасила долг отца.

Мораль истории: У большинства сложных проблем есть решение. Но иногда стандартный подход только вредит. Мыслите нешаблонно, и всё получится.

Дюма, как известно, писал книги на основе реальных фактов, хотя в процессе творчества уходил от них довольно далеко.

В 1807 году уроженец Нима сапожник Франсуа Пико собирался жениться на богатой и красивой Маргарите. Его счастью позавидовал трактирщик Луппиан. Вместе с приятелями Солари и Шобаром он написал донос, что Пико — бывший дворянин и английский шпион. Беднягу бросили в тюрьму. Причем несколько лет он даже не знал за что. Сидел он, правда, не в замке Иф, а в крепости Фенестрелле. Несчастная Маргарита тосковала два года, а потом вышла за Луппиана.

Через несколько лет заточения Пико познакомился с товарищем по несчастью — итальянским священником отцом Тори. Тот проникся симпатией к молодому сокамернику, обучил его всему, что знал, рассказал о спрятанном в Милане сокровище и написал завещание в пользу Пико, после чего спокойно умер. Освободило Франсуа свержение Бонапарта, то есть просидел он не 14 лет, как Эдмон Дантес, а вдвое меньше.

Освободившись, Пико поспешил в Амстердам, где официально вступил в права наследства, затем в Италию, где отыскал клад отца Тори. В Риме он отыскал Анутана Аллю, который присутствовал при написании доноса, хотя лично и не участвовал в этом злодеянии. За перстень, ценой в 50 тысяч франков, Аллю выболтал всё, что знал.

Пико отправился в Париж, где занялся местью. Этот процесс был не столь романтичным, как в книге Дюма. Солари нашли с ножом в груди, а Шобар был отравлен. Затем Пико устроился официантом в ресторан, принадлежавший Луппиану и соблазнил его дочь от первого брака. Мститель организовал сватовство некоего дворянина к своей любовнице, а когда о свадьбе было уже объявлено, оказалось, что жених не граф, а уголовник. Разразился жуткий скандал, невеста не пережила позора.

Пико убедил юного сына Луппиана стянуть ювелирное украшение и тот угодил за решетку. После этого Пико поджог ресторан своего врага, а самого хозяина зарезал. Торжествовал он, правда, недолго. В одной из аллей Тюильри его подстерег Аллю, которому одного перстня показалось мало. Он оглушил Пико, долго пытал его в каком-то подвале, стараясь узнать, где тот прячет деньги, а потом убил его. Вся эпопея реального «Монте-Кристо» продолжалась меньше года.

Аллю сбежал в Англию, где в 1828 году признался во всем на предсмертной исповеди, причем письменно заверил свой рассказ. Через 15 лет этот документ попал в руки Александра Дюма, перо которого превратило уголовную разборку в остросюжетный романтический триллер.

©️ Дмитрий Карасюк

Мой товарищ по службе в Военно-Воздушных Силах Советского Союза, военный летчик 1-го класса, прошедший горячее небо Афганистана, ему ныне уже за 80, он всю свою сознательную жизнь интересуется историей боевой авиации, людьми в ней, и как-то поделился одним воспоминанием.

По радио он услышал информацию о встрече писателей, освещавших события Великой Отечественной войны, и прозвучала знакомая ему фамилия — Курзенков. Как так?

Он был озадачен, ибо читал раньше, что Герой Советского Союза летчик Курзенков погиб в последний день Великой Отечественной войны, 8 мая 1945 года…

Но так как в сообщении было сказано, что Курзенков является автором книги «Под нами земля и море», то он обратился, так сказать, к первоисточнику, к книге.

И ответ был найден практически сразу: автором книги оказался не балтийский летчик Герой Советского Союза Александр Георгиевич Курзенков, действительно погибший 8 мая 1941 года, а его родной старший брат Сергей Георгиевич Курзенков — тоже летчик и тоже Герой Советского Союза, но воевавший в Заполярье.

А я ныне, решив подготовить несколько зарисовок о судьбах наших советских семей, в которых родные люди удостаивались звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, изучая материалы о Сергее и Александре Курзенковых, выяснил, что и самый младший брат Николай, встав «на крыло» в 1944 году, воевал во фронтовом небе.

★ О старшем брате Сергее Курзенкове, удостоившегося звания героя в 1943 году

В 1940 году Сергей Курзенков уже был летчиком-инструктором, командиром авиационного звена курсантов в Ейской авиационной школе морских летчиков имени С. А. Леваневского.

С началом Великой Отечественной войны Сергей Курзенков пишет рапорт за рапортом с просьбой направить на фронт. Просьба не сразу, но была удовлетворена, и он получил назначение в истребительный авиационный полк Северного флота.

Прибыв в боевой полк, лейтенант Сергей Курзенков в короткий срок переучился на самолет, стоявший на вооружении, а это был английский «харрикейн».

Летал и воевал Сергей Курзенков смело, об этом говорит то, что за период с марта 1942 года по февраль 1943 года он сбил лично 9 самолетов противника, подбил еще 4, и был награжден орденами Красного Знамени. В наградных документах отмечалось:

*** «т. Курзенков является смелым, отважным летчиком-истребителем. В воздушных боях решителен, напорист, тактически действует правильно. С работой командира звена справляется отлично».

*** «Показал себя исключительно храбрым, инициативным, волевым летчиком-истребителем. Обладает отличной техникой пилотирования».

*** «В бою проявляет хладнокровие и настойчивость, всегда принимает бой, не считаясь с численным превосходством противника».

Вскоре старший лейтенант Сергей Курзенков был назначен заместителем командира авиационной эскадрильи, а затем стал помощником командира 78-го ИАП.

Акцентирую внимание читателей на наградном листе, которым капитан Сергей Курзенков был представлен к высшей степени воинского отличия в Советском Союзе–званию Героя Советского Союза:

«28.02.43 г. при нанесении ночью бомбардировочно-штурмового удара по аэродрому Луостари был подбит его самолет огнем ЗА и он получил тяжелое ранение в ногу при подходе к цели.

Тов. Курзенков и здесь выполнил боевое задание, отбомбил и отштурмовал аэродром противника, лишь тогда лег на обратный курс. Самолет тов. Курзенкова был сильно подбит, и при подходе к своему аэродрому на высоте 800 метров самолет загорелся.

Тов. Курзенков выбросился на парашюте. Парашют был также поврежден, перебита была левая лямка осколком снаряда ЗА, это вывело 12 строп.

Тов. Курзенков, без того имея тяжелое ранение, спустился на полураскрытом парашюте с большой скоростью и при падении на землю потерял сознание. Бойцами был доставлен в госпиталь, где при операции у него удалена правая почка.

В соответствии с приказом Народного Комиссара обороны товарища Сталина № 0299 от 20.08.1941 г. за сбитые в воздушных боях девять самолетов, поврежденных в воздухе и на земле пять самолетов, уничтоженных: капонир с самолетом и домик с летным составом до 12 человек — заслуживает присвоения звания Героя Советского Союза».

Подписал наградной лист командир 78 ИАП ВВС Северного флота гвардии майор Маркевич.

Эти скупые строки фронтового документа дополним словами адмирала Арсения Головко, тогда Командующего Северным флотом СССР, руководившего обороной советского Заполярья:

«28 февраля 1943 года, то есть полярной ночью, самолет Курзенкова был подбит над вражеским аэродромом и загорелся.

Раненный осколком при разрыве снаряда, летчик сумел довести горящий самолет до нашей территории, почти до своего аэродрома, после чего выбросился, не раскрывая парашюта, чтобы не попасть под удар падавшего следом самолета, представлявшего пылающий факел.

Пролетев около двух тысяч метров, Курзенков открыл парашют, ощутил сильный рывок, сорвавший унты и меховую перчатку (на земле в это время было около тридцати градусов мороза), но не почувствовал, что скорость падения замедлилась.

Иссеченные осколками ремни парашюта не выдержали рывка и оторвались вместе с парашютом. Короче говоря, Курзенков достиг земли с непогашенной парашютом скоростью падения.

Спасло его только то, что при падении он попал в глубокое ущелье, занесенное снегом. Тем не менее, у него от удара были травмированы внутренние органы, выбита из сустава рука, повреждена нога, разорвана почка.

И все-таки он нашел в себе силы достать пистолет и дважды выстрелил в воздух, чтобы привлечь внимание. Его нашли, доставили в госпиталь и доложили мне. Узнав, что произошло, я обратился к Д.А. Арапову, который находился в Полярном. Торпедный катер тут же доставил главного хирурга флота в госпиталь, куда был перевезен Курзенков.

Четырнадцать суток Дмитрий Алексеевич Арапов дрался со смертью за жизнь Курзенкова и сделал почти невозможное. И победил. В июле Курзенков вышел из госпиталя здоровым человеком. Здоровым, если не считать ограничений, связанных с тем, что осталось на всю жизнь в результате травмы внутренних органов.

Свое он уже отлетал, а все, что успел сделать, дало ему право быть Героем Советского Союза, которым он и стал 25 июля 1943 года».

Обращаю внимание на слова адмирала: «свое он уже отлетал…», да, Герой Советского Союза капитан Сергей Георгиевич Курзенков был списан с летной работы, но остался в боевом строю и служил с августа 1943 года до Победы в мае 1945 года начальником отделения Управления боевой подготовки Военно-Воздушных Сил Военно-Морского Флота СССР.

В 1950 году полковник Сергей Курзенков ушел по состоянию здоровья на пенсию. Но не мог он представить себя без дела, так как Сергей Георгиевич был человеком довольно кипучей энергии: в 1956 году он окончил Московский литературный институт имени Максима Горького.

И литературный труд геройского летчика Сергея Георгиевича Курзенкова, славящий мужество советских воинов, отстоявших мир и свободу в смертельных боях с фашистскими захватчиками, нашел широкую признательность у многих читателей как у нас в стране, так и за рубежом.

Он автор книг «Особое задание», «Под нами земля и море», некоторых других публикаций.

★ О погибшем 8 мая 1945 года Герое Советского Союза Александре Курзенкове

Александр Курзенков, как и старший брат Сергей, окончил Ейское военно-морское авиационное училище летчиков, воевал с мая 1942 года. И вся фронтовая судьба Александра Курзенкова была связана с Балтикой. Уже в сентябре 1942 года он был награжден орденом Красного Знамени, вот строки из наградного листа:

«т. А. Курзенков с 4.07 по 4.09.42 года совершил 30 боевых вылетов на разведку кораблей, транспорта, а также на бомбовые удары по военным объектам, скоплению войск и по кораблям противника.

Задания по разведке выполняет только с оценкой хорошо и отлично. Летает в любых метеорологических условиях погоды. Разведку производит на высоте 150-200 метров. В трудных условиях принимает правильные и грамотные решения».

Особую находчивость и героизм Александр Курзенков проявил в период прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года. Он вылетал на разведку в район крупных станций и железнодорожных узлов: Луга, Нарва, Кингисепп, Сиверская, Мшинская, Красногвардейск, в район порта Таллин.

По данным его разведки, авиацией Краснознаменного Балтийского флота и Ленинградского фронта были нанесены бомбовые удары по кораблям, железнодорожным узлам, аэродромам, артбатареям и войскам противника, не дав тем самым возможность перебросить подкрепления к фронту.

Несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии и авиации врага, Александр Курзенков произвел фотосъемку переднего края обороны противника площадью в 280 квадратных километров в районе Невы, за что получил благодарность Командующего Ленинградским фронтом генерала Говорова.

К сентябрю 1943 года на пикирующем бомбардировщике Пе-2 лейтенант Александр Курзенков совершил 203 боевых вылета на бомбардировку кораблей и других объектов врага, на дальнюю разведку. Он участвовал в 13 воздушных боях, повредил сторожевой корабль и канонерскую лодку врага.

Затем Александр Курзенков успешно переучился с двухмоторного Пе-2 на летчика-истребителя и также смело летал на самолете Як-9.

Однажды в воздушном бою над водами Балтики Александр Курзенков, отбиваясь от шести фашистских истребителей, все же был подбит, и его машина, свалившись в штопор, пошла вниз.

Но Александр не бросил крылатого друга, сумел вывести свой Як из штопора и посадил самолет на один из островков. Прибывшие сюда механики отремонтировали самолет, но засомневались, можно ли будет взлететь из-за слишком короткого разбега.

— Надо попытаться, ребята! — ответил им Александр.

— Неужели полетишь, Саша? — задал вопрос один из механиков.

— Полечу!

И взлетел. Расчеты летчика оказались точными, Александр Курзенков подтвердил свои характеристики летчика, отлично знающего самолет и владеющего мастерством пилотирования.

22 января 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, Александр Георгиевич Курзенков был удостоен звания Героя Советского Союза. Но дожить до Победы над врагом ему было не суждено.

8 мая 1945 года при выполнении боевого задания капитан Александр Курзенков был сбит истребителями противника и погиб.

Тогда он выполнял аэрофотосъемку немецких кораблей в районе Либавы. Вражеский конвой он обнаружил, успел передать ценные сведения по радио, но появились «мессеры», и в завязавшемся неравном воздушном бою самолет Александра Курзенкова был подбит.

Летчик посадил поврежденный самолет на воду, но от попадания фашистского снаряда заклинило фонарь и выбраться Александр не смог…

Вместе с самолетом море заживо поглотило замечательного летчика-балтийца, Героя Советского Союза Александра Георгиевича Курзенкова. Так трагически оборвалась жизнь Героя в канун Дня Великой Победы.

Имя Героя Советского Союза Александра Георгиевича Курзенкова увековечено в Доме офицеров Московского военного округа, где установлена мемориальная доска, и на ней среди Героев-москвичей, отдавших жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины, начертано и его славное имя.

В Центральном Военно-Морском музее размещена фотография летчика Героя Советского Союза Александра Георгиевича Курзенкова, здесь же хранится и Почетная грамота, которой он был награжден Центральным Комитетом ВЛКСМ за боевые заслуги в 1943 году.

А в подмосковном Наро-Фоминске одна из улиц была названа именем Александра Курзенкова, которая в 1987 году получила новое название: улица братьев Курзенковых — в честь обоих Герое Советского Союза.

★ Не посрамил славу братьев героев и самый младший — Николай

В конце 1944 года самый младший из братьев Курзенковых — Николай в том же Ейском авиационном училище летчиков стал летчиком-истребителем.

По примеру старших братьев в боевом полку на Черном море он овладел мастерством воздушного бойца, и был таким же храбрым и бесстрашным, как и они. За боевую доблесть Родина наградила его двумя орденами Красного Знамени.

автор текста: Владимир Касьянов

Он прочитал об этом уже намного позже, после войны, в газетах. Приехав в село Семилуки, где он когда-то был подбит, Михаил упал на могилу и долго лежал так, обхватив её руками. В этой могиле похоронена Прасковья, её мать и пятеро детей, которых не пощадили фашисты – затравили собаками и расстреляли. За спасение лётчика…

• «Ползи, ползи, родненький…»

15 сентября 21-летний младший лейтенант 825-го авиационного штурмового авиаполка Михаил Мальцев вылетел на задание… Зенитные пушки врага сделали своё дело – как ни пытался увернуться от огня пилот, прямое попадание в мотор сбило самолёт. В ста метрах над землёй прыгать с парашютом было бессмысленно. Самолёт упал.

Прасковья увидела его, когда забивала досками окна. И увидела наши звёзды на крыльях. Самолёт упал практически посреди огорода. Позвала маму, Наталью Степановну. Вместе доставали воду, поливали кабину, засыпали огонь землёй…

Михаил Мальцев очнулся от того, что кто-то дёргал его за плечо. Девочка лет девяти. Это была Нюрка. Она помогла вылезти из кабины лётчику, у которого уже загорелся комбинезон. Прасковья приготовила одежду Степана… Не успели. Как только Мальцев вылез из кабины, детский голос закричал, что нужно уходить: немцы идут.

Прасковья указала путь – благо, что оврагов в этой местности пруд пруди. «Ползи, ползи, родненький…» Мальцев уполз, но через некоторое время вновь потерял сознание.

• Овчарки изорвали детей и женщин в клочья

К дому подъехали немцы… «Где лётчики?» – спрашивали Прасковью. Офицер ударил её пистолетом. Показалось мало – удар прикладом автомата. Отнялось пол-лица. Как говорят, мама тогда сказала заплакавшей на её руках Ниночке: «Спи, родная, это не для тебя…» А старшим шепнула: «Бегите!» Племянник сумел убежать. Спрятался здесь же, за сараями. Поэтому слышал всё… И как овчарки рвали живую плоть. И как фашисты радостно комментировали… И как… Господи, как же трудно подобрать слова!!!

Немцы вновь начали допрашивать Щёголеву и детей о месте укрытия лётчиков, но никто из них лётчиков не видел (как уже писалось выше, самолёт был двухместный, поэтому даже спустя долгое время считали, что лётчиков было именно двое – прим.авт.). Щёголева стояла на своём, заявив, что ничего не знает. Рассвирепев, немцы стали Щёголеву и детей избивать и травить овчарками, которые их рвали в клочья, но и этот садизм не дал положительного результата.

После этого немцы взяли двенадцатилетнего сына Щёголевой Александра, завели в соседний пустой дом и, угрожая расстрелом его матери, пытались добиться у него, где находятся советские лётчики. Не добившись и этого, они избили его, сказав, что все будут расстреляны.

Возвратившись во двор, учинили над Щёголевой, её матерью и пятью малолетними детьми зверскую расправу. Прежде чем их расстрелять, они натравили на них собак, которые искусали их, изорвали в клочья, а затем все они были расстреляны, сброшены в погреб. Судя по надписи, которая имеется на могиле погибших, это произошло 15 сентября 1942 года. В этой могиле похоронены семь человек.

• «Я плакал потому, что считал себя виновным: упал бы метров на сто вперёд…»

История о Прасковье была опубликована в газете «Советская Россия». Но о лётчиках там почти ничего не было сказано. Мальцев написал в газету. И получил ответ, что его уже давно разыскивают по просьбе работников колхоза «Семилукский».

7 мая 1965 года Михаил Мальцев приехал в село Семилуки, куда его пригласили колхозники.

- Состояние моё в этот момент трудно было описать, - рассказывал потом Михаил Мальцев писателю Евгению Велтистову. – С одной стороны торжественная встреча, цветы. А как вспомню о зверстве, которое совершили фашисты с семьёй русской женщины, виновной лишь в том, что предотвратила гибель сына такой же матери, - сердце сжимается от боли. Я плакал ещё и потому, что считал себя виновным: упасть бы мне метров на сто вперёд, или за Дон, или совсем где-то раньше, - так нет, надо же, упал к ним в огород…

Мальцева привели к могиле… Он долго лежал на ней, раскинув руки, словно обнимая тех людей, ценой жизней которых он был спасён…

на фото: Памятник Прасковье Щёголевой

Один фермер получил в подарок для своего сына белую лошадь. Сосед пришёл к нему и сказал:
— Вам очень повезло. Мне вот никто не подарил такую чудесную белую лошадь!
Фермер ответил:
— Не знаю, хорошо это или плохо...
Однажды лошадь убежала в лес и не вернулась.
— Ох, какое несчастье! – сказал сосед.
Но фермер оставался спокойным.
— Я не знаю, хорошо это или плохо, — ответил он.
Через несколько дней лошадь вернулась на ферму с табуном диких лошадей. Сосед говорил ему:
— Вам очень повезло. У вас теперь много лошадей. Вы богаты!
Фермер пожал плечами и сказал:
— Не знаю, хорошо это или плохо...
Единственный сын фермера сел на дикую лошадь, чтобы её объездить, а та понеслась и сбросила всадника. Сын фермера сломал себе ногу.
— Ох, какой ужас! — сказал сосед. — Вы были правы! Теперь ваш сын останется калекой на всю жизнь!
Но фермер не казался чрезмерно удручённым.
— Я не знаю, хорошо это или плохо, — ответил он.
Началась война, и всю молодёжь забрали на фронт, кроме сына фермера с его искалеченной ногой. Сосед снова пришёл к фермеру и сказал:
— Только ваш сын не ушёл воевать, как же ему повезло!
А фермер повторил:
— Я вновь не знаю, хорошо это или плохо...
Мораль: не стоит давать однозначную оценку происходящим в вашей жизни событиям. Просто наблюдайте. Не слишком расстраиваясь и не слишком радуясь. Ведь вы никогда не можете точно знать, что хорошо, а что плохо. И как то или иное событие может повлиять на вашу дальнейшую жизнь.
Ведь все может измениться в один момент.

Родился в 1989 году, окончил факультет государственного управления МГУ, получил кандидатскую степень в Плехановском университете.
Два года назад возглавил Хабаровский аэропорт.
За это время не дал ни одного интервью, продолжает держать дистанцию во всём, что касается гагаринской темы.
Журналу "Родина" №4 2021 г. сделал небольшое исключение.
Но куда деться от внешнего сходства с дедом...

Старший лейтенант РККА, старший сын Иосифа Виссарионовича Сталина
Жаркий день 16 июля 1941 года. Идет бой возле реки Черногостница в Витебской области. Старший лейтенант Яков Джугашвили – командир батареи 14-го гаубичного полка. Бойцы догадываются: дело плохо, полк окружают. Яков дожидался командира дивизии возле штаба: надо выяснить обстановку и получить приказ – связи нет. Но командира тоже нет, а возле старлея внезапно оказалась группа солдат, пытавшихся самостоятельно вырваться из окружения. Джугашвили принял командование и кинулся в атаку – просто потому, что ничего другого не оставалось...
Старший сын Сталина Яков Иосифович Джугашвили с первых дней войны сражался на фронте против фашистов. В звании старшего лейтенанта он командовал шестой артиллерийской батареей 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии 7-го корпуса 20-й армии.
В ходе сражений возле белорусского города Лиозно 16 июля 1941 года, выходя из окружения Яков Джугашвили попал в немецкий плен. Пока не было известно о его местонахождении, тайно велись поиски, но вскоре немцы по радио сообщили, что они захватили в плен сына Сталина.
Первый допрос взятого в плен Якова Джугашвили состоялся 18 июля 1941 года. Оригинальный протокол был найден после войны в архиве министерства авиации в Берлине и находится сегодня в Центральном архиве министерства обороны в Подольске. В ходе допроса Яков заявил, что он с гордостью защищал свою страну и ее политическую систему, но в то же время он не скрывал своего разочарования действиями Красной армии.


Скитания Якова Джугашвили по немецким лагерям продолжались почти два года. Сначала он находился в Хаммельбурге. Весной 1942 года его перевели в Любек, а затем в Заксенхаузен. Существует версия, что немецкое командование хотело обменять Якова на фельдмаршала Паулюса, взятого Красной Армией в плен в Сталинграде, на что Сталин якобы ответил: «Я солдата на фельдмаршала не меняю». Но документальных подтверждений этого не найдено.
Вечером 14 апреля 1943 года Яков Джугашвили не выполнил приказ зайти в барак и направился через нейтральную тропу к проволоке. После окрика часового, Яков закричал: «Стреляй!». Когда Яков схватился за проволоку, часовой, роттенфюрер СС Конрад Хафрих открыл огонь. Согласно протоколу вскрытия, пуля попала в голову в четырех сантиметрах от правого уха и раздробила череп. Однако смерть наступила раньше – от поражения электрическим током высокого напряжения. Труп был сожжен в крематории лагеря.
Вскоре после этого урна вместе с результатами расследования и свидетельством о смерти была отправлена в РСХА и там загадочным образом пропала. В конце войны Сталину доставили свидетельства солагерников сына. Позже были получены показания коменданта лагеря и охранника, которые свидетельствовали о достойном поведении Якова в плену. Возможно, под влиянием этой информации Сталин смягчил свое отношение к сыну и даже стал проявлять некоторую заботу о его дочери, своей внучке.

Во время покраски он заметил маленькое отверстие в корпусе лодки и тихонько починил его. Когда он закончил покраску, получил свою оплату и ушёл.

На следующий день владелец лодки пришел к маляру и протянул ему чек на сумму, намного большую, чем он получил накануне за покраску. Маляр был удивлен. Он сказал: "Но вы уже заплатили мне за покраску, Сэр!". "Но это не за покраску. Это за починку отверстия в лодке."

"О! Но это было совсем маленькое служение... оно не стоит того, чтобы платить мне такую высокую сумму за что-то, такое незначительное."

"Мой дорогой друг, вы не понимаете. Давайте я вам расскажу, что произошло:

Когда я попросил вас покрасить лодку, я забыл упомянуть про это отверстие. Когда лодка высохла, мои дети взяли лодку и поехали на рыбалку. Они не знали, что там было отверстие в корпусе. Меня не было дома в то время.

Когда я вернулся и заметил, что они взяли лодку, я был в отчаянии, потому как помнил, что в лодке было отверстие. Представьте мое облегчение и радость, когда я увидел, как они возвращаются с рыбалки целые и невредимые.

Тогда я обследовал лодку и увидел, что вы починили отверстие!

Теперь вы видите, что вы сделали? Вы спасли жизнь моих детей! У меня нет достаточно денег, чтобы оплатить ваше «маленькое» доброе дело."

Так что, неважно кто, когда или как, продолжайте помогать, поддерживать, утирать слезы, внимательно слушать и тщательно чинить все "протечки", которые вы находите. Вы никогда не знаете, когда есть кто-то, кто нуждается в вас, или когда Бог преподнесет приятный сюрприз нам, за то, что мы кому-то помогли и были важными для кого-то.

По пути, возможно, вы починили многочисленные "отверстия в лодках" для нескольких людей, даже не осознавая, сколько много жизней вы спасли...

28 июля 2002 года во время набора высоты при взлёте из Шереметьево на землю рухнул пассажирский самолёт Ил-86 авиакомпании «Пулково». Рейс был перегоночным — из Сочи был чартерный рейс в Москву, а обратно борт летел пустым.

В самолете были только 16 членов экипажа — двое из них, стюардессы Арина Виноградова и Татьяна Моисеева, чудом выжили. При этом Виноградова, упав с 300 метров, не получила никаких серьёзных травм.

Остальные 14 членов экипажа погибли.

Эксперты назовут причиной авиакатастрофы техническую неисправность, а именно смещение стабилизатора лайнера в крайнее положение, что привело к его выходу на закритический угол атаки.

Спустя 18 лет после трагедии Арина Виноградова вспоминает о последних минутах перед падением, спасении Татьяны и возвращении в профессию.

Был обыкновенный день. Мы вылетели из Сочи до Шереметьева. У нас был чартерный рейс, везли много известных людей, потому что пивной фестиваль был в Сочи. А обратно вылетали пустыми, только члены экипажа.

Вылет был в три часа дня, и в 15:05 после взлёта у ближнего привода в Шереметьево наш самолёт потерпел авиакатастрофу.

Ничего не предвещало, самолёт начал быстро набирать высоту и после отрыва сильно вибрировать, это длилось несколько секунд — и падение, всё вместе. Я сгруппировалась, я была пристёгнута. И всё — тишина и чернота. Я очнулась от удара подбородка об обломки фюзеляжа. Скорее всего, я так думаю.

Я сознание теряла только на секунду, пока мы падали. Всё-таки 300 метров — высота, и падать в металлической коробке, сами понимаете. На этот момент мозг отключается. И никаких картинок про жизнь прошлую — ничего такого, я вас уверяю.

Я подумала, что это случилось только со мной. Что все живы. Когда до меня начало доходить потом, что это падение самолёта и что носа как такового нет — только хвост, где я сидела, носа не было совсем.

И я поняла, что жива я, напротив Татьяна сидела, её нет. Но я поняла, что она жива — потому что служебное кресло, где она сидела, выбросило на землю.

Абсолютное непонимание. Потом ты начинаешь понимать, что происходит. После падения самолёт будет взрываться — баллоны кислородные, огнетушители. Ты не понимаешь, где ты упала. Хорошо, что это близко было — ближний привод. Пожарные оперативно сработали.

Начинают взрываться баллоны, гореть самолёт. Мне никак невозможно выбраться. Я сидела в первом ряду третьего салона, за мной 15 рядов кресел, и все они упали на меня, мне на спину. Я пристёгнута и в таком капкане оказалась. Я поняла, что если что-то загорится — я могу умереть.

И я пытаюсь дотянуться до подлокотника, плевала на него и так дышала. Стучала об фюзеляж и кричала. Пожарные быстро приехали, а до них на место падения успела прибежать дачница — она была на грядках и пришла прямо босиком — и говорила пожарным, что там кто-то есть живой. Ребята не могли поверить, что кто-то может выжить.

Спасатели меня нашли, ребята были в большом шоке. Я ими даже руководила, чтобы принесли ножницы, чтобы перерезать ремень. А у них тряслись руки, пока они резали ремень.

Я хотела даже выйти сама, хотя была без обуви, но меня вынесли. Когда поднесли к скорой, я попросила сигарету. За две затяжки я её выкурила. Ещё ребята шутили: «Что, мало огня тебе?»

Татьяна оказалась живая, что меня радовало. Я ей кричала: «Не теряй сознание, только не теряй сознание». Ей оказалось похуже, потому что там внизу уже горело, и у неё были серьёзные травмы.

Я думала, что есть кто-то ещё живой, но оказалось, что только Татьяна. У скорой спасатели говорили друг другу, что пора нести мешки для погибших коллег.

Как можно выжить, падая с высоты 100-этажного дома? Не знаю, видно, очень сильный ангел-хранитель. Честно, не могу сказать, все говорят: описанию не подлежит. Иногда я думаю, ведь люди с 9-этажного дома падают и погибают, и со второго можно так упасть.

Травм у меня не было никаких — конечно, врачи ставили сотрясение. С такой высоты упасть. И плюс, когда я пыталась вылезти, об обшивку самолёта металлическую я порезала руку. А когда мне зашивали руку, я потеряла сознание. И очень доктор был изумлён, что при падении я не потеряла сознание, а здесь потеряла.

Восстановление проходило хорошо, у меня был великолепный психолог, врач от Бога. Друзья и муж, сейчас уже бывший, помогали. Реабилитация была лёгкой.

После этого я ещё летала 13 лет, абсолютно нормально. Спасла человека на борту, которому плохо было с сердцем.

Сейчас у нас другие типы самолётов. Они намного безопаснее — очень защищённые, компьютеры везде — «аэробусы», «боинги». Я успела полетать на таких самолетах.

Сейчас я работаю в авиакомпании «Россия» в службе комплектовки и доставки мягкого инвентаря на борт воздушного судна — это то, чем пользуются пассажиры бизнес-класса во время полёта.

Авиакатастрофа не повлияла ни на что. Наверное, не было такого страха, я не видела того страшного — как гибнут люди.

Их было у него трое: Александр, Клавдия и Аркадий. Жена Пелагея оставила семью, уйдя к другому, незадолго до революции 1917 года.

Так что несколько лет своей жизни «чапаята» пробыли вместе с отцом почти в боевой обстановке, когда он сражался с белогвардейцами. Это и сыграло огромную роль в их выборе своей судьбы.

Из всей троицы только Александр родился в Балакове – 10 августа 1910 года (по старому стилю). Он и стал самым знаменитым из Чапаевских наследников. Кадровый офицер, он прошёл всю Великую Отечественную, прославился отвагой и мужеством и дослужился до генерала.

Боевой путь начинал командиром дивизиона 511 гаубичного артиллерийского полка 133-й стрелковой дивизию, стойко сражался на подступах к Москве, где был впервые ранен и где получил первую награду – орден Красного Знамени.

Вторым орденом, Александра Невского, Александр Васильевич, уже командир артполка 16-й истребительной бригады, был награждён за отличие во время знаменитой битвы на Курской дуге. Читаем наградной лист:

«Особо отличился в наступательных боях Красной Армии в период с 15 января по 25 февраля 1943 г. Только в одном бою, 29 января, в д. Першино Нижне-Девицкого района Курской области, попав в сложную обстановку, вёл бой с превосходящими силами противника, расстреливая прямой наводкой немецкую пехоту, пытавшуюся прорваться из кольца окружения.

Несмотря на отсутствие пехоты в этом бою, благодаря исключительно самоотверженной работе орудийных расчётов и личному руководству, полк Чапаева в этом бою истребил до 1200 солдат и офицеров противника, взял в плен 403 человека, захватил 11 орудий, 27 пулемётов, 19 автоматов, до 700 винтовок и 51 лошадь.

В другом бою, под г. Нижне-Девицк и Горшечное, полк прямой наводкой расстрелял до двух батальонов отступающей пехоты и уничтожил несколько автомашин и орудий на походе.

В бою 15 февраля под руководством и при личном участии тов. Чапаева артиллеристами полка, пошедшими в атаку была взята д. Пятихатка, и полк первым с подразделениями 472 стрелкового полка ворвался в Харьков».

После этого было ещё одно, тяжёлое ранение и множество наград, среди которых ещё один орден Красного Знамени, ордена Отечественной войны I степени и Суворова.

После войны Александр Васильевич неоднократно приезжал на свою родину и встречался с земляками. Боевой генерал скончался 7 марта 1985 года и похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

***

Младший брат Александра Аркадий родился 12 августа 1914 года в Мелекесе (теперь Димитровград Ульяновской области), куда Чапаевы перебрались в поисках лучшей доли. Он тоже стал военным, но только лётчиком.

Закончил Ленинградскую военно-теоретическую школу лётчиков ВВС РККА, затем военную школу лётчиков в Энгельсе.

Здесь во время учёбы Аркадий настолько проявил себя, что его избрали депутатом горсовета. Затем он являлся кандидатом в члены правительства и членом центрального исполнительного комитета республики немцев Поволжья, столицей которой был Энгельс, а в 1935 году был избран делегатом на VII Всесоюзный съезд Советов.

Осенью 1938 года Аркадий поступил слушателем в Военно-воздушную академию РККА имени Н. Е. Жуковского. Он водил дружбу со многими известными лётчиками, в том числе, с самым знаменитым, Валерием Чкаловым, с которым жил в одном подъезде. Когда 15 декабря 1938 года Чкалов погиб, именно Аркадию выпала тяжёлая миссия сообщить о трагедии его родным.

В конце июня 1939 года Чапаева направили в Борисоглебск, на базу Борисоглебской лётной школы, для прохождения практики.

6 июля во время зачётного полёта на «И-16» Аркадий погиб: после блестящего исполнения большинства фигур высшего пилотажа самолёт неожиданно сорвался в штопор и на большой скорости упал в озеро Большой Ильмень, почти полностью зарывшись в илистое дно.

Точную причину трагедии установить так и не удалось. Версий было несколько. Основная закреплена на обелиске, установленном на могиле Аркадия в Борисоглебске: «…на истребителе И-16 отказал двигатель, лётчик пытался отвернуть падающий самолёт от населённого пункта. Сам погиб, а людей спас».

***

Небывалой стойкостью отличалась и Клава. Ещё в детстве она могла умереть в Балакове. Сюда, к дедушке с бабушкой, её отправили после гибели отца. А братьев забрала к себе вторая жена Чапаева.

Всё бы ничего: под крылом самых близких родных как-то надёжнее, – но вскоре эти близкие умирают, и десятилетняя Клава остаётся совершенно одна, да ещё в самый голодный, 1921-й год.

Тогда в подобной ситуации ребёнку грозили либо смерть, либо беспризорничество. Первая мировая и гражданская войны многих детей оставили сиротами, и детские дома были переполнены. Не хватало ни еды, ни одежды.

Малыши и подростки спали прямо на полу. Отсутствие калорийной пищи и лекарств порождало множество болезней. Детство превращалось в сплошной кошмар борьбы за жизнь: справится организм – хорошо, а нет – значит, не судьба.

Клаве Чапаевой повезло. О ней позаботилась заведующая балаковским управлением народного образования Александра Ивановна Спиридонова. Благодаря её стараниям Клава, в отличие от других детей, спала на кровати, поставленной в кабинете заведующей одного из детских домов города.

Но это продолжалось недолго: благодетельницу перевели работать в Самару. Александре Ивановне тяжело было расставаться с полюбившейся ей девочкой, но она ничего не могла поделать: время было страшное, участились случаи людоедства, обезумевшие от голода люди могли выкрасть ребёнка по дороге.

– Путь неблизкий и опасный. Я и сама не знаю, как доеду и довезу ли сына, – со слезами на глазах объясняла Александра Ивановна Клаве. – Но скоро я за тобой обязательно приеду, – пообещала она и наказала своим работникам беречь дочь героя гражданской войны как зеницу ока.

Однако после её отъезда в детдоме сменилась заведующая, и Клава стала жить вместе с другими детьми. Тут-то и начались болезни одна за другой. Клава за короткий срок переболела всеми видами тифа и чесоткой. Девочка исхудала, всё её тело покрылось язвами, и когда Александра Ивановна и её сын Юра приехали за Клавой, они её не узнали.

Ужаснувшись и изругав всех на чём свет стоит, Александра Ивановна подхватила Клаву и, забинтовав буквально всё её гноящееся тело, бросилась на пароход.

У Спиридоновых-то каюта была, а Клаву они положили на составленные вместе кресла в большом салоне первого класса, битком забитом мешочниками. Когда Александра Ивановна стала менять повязки, мешочники [ беженцы с мешками или торгаши ] увидели язвы и взбунтовались:

– Проказа! В Волгу её! В Волгу!

Но Спиридонова выхватила наган, выданный ей, по всей вероятности, самарскими властями, и предупредила беснующуюся толпу, что убьёт любого, кто подойдёт к девочке.

Потом дала оружие Юре и, велев не спускать с мешочников глаз и стрелять, в случае чего, без предупреждения, спокойно сделала перевязку. Так, под охраной, Клаву и довезли до Самары.

Спиридоновы жили в детдоме, в отведённой им маленькой комнатке, где стояла одна-единственная кровать, которая и стала временным Клавиным пристанищем. Сами хозяева разместились на полу.

Как только девочка немного пришла в себя, Александра Ивановна перевезла её в больницу, расположенную во дворе, и строго-настрого приказала врачам:

– Это знаете, чья дочка?.. Если не вылечите её, пеняйте на себя.

И врачи старались. Чтобы Клава не скучала, к ней приходил Юра. Он приносил что-нибудь вкусненькое, рассказывал разные истории и даже песни пел. Постоянно навещала больную и Спиридонова.

Когда хворь чесоточная с Клавиной кожи сошла, Александра Ивановна поместила её в детдомовский изолятор. Там Клаву, измученную жестокими болезнями и доведённую до дистрофии, уже долечивали и откармливали.

Осенью 1922 года в Самару вошла чапаевская дивизия, где помнили и чтили своего первого командира. Случай распорядился так, что штаб занял здание, которое находилось рядом с детским домом.

Узнав, что по соседству лечится дочка Чапаева, командир, комиссар и начальник штаба отправились к ней. Они не сразу поверили, что перед ними та самая девочка, которую они катали на закорках ещё в Пугачёве в 1918 году, когда дивизия только формировалась. Но Клава назвала их всех по имени, и все сомнения развеялись.

Они бросились к дочке своего любимого начдива, заплакали и извинились, что не признали её.

И взяли чапаевцы Клаву под свою опеку. В то время в детдоме голод страшный был: детям давали лишь по кусочку чёрного хлеба. А Клаве из красноармейских запасов передали и какао, и сгущённое молоко, и белый хлеб, и масло. Ничего бойцы для неё не жалели.

На пятую годовщину Красной Армии детдомовцев пригласили на праздник в дивизионные казармы. Сначала, как обычно, было торжественное собрание, на котором командир дивизии объявил, что чапаевцы берут шефство над всем детским домом.

Вызвали из зала Клаву Чапаеву и вручили ей, как представительнице детдома, красное знамя.

– Скажи ответное слово, – зашептали из президиума.
– Я не знаю, что сказать, – пожала плечами Клава.
– Тогда мы тебе подсказывать будем.

И стали подсказывать тихонько. Клава повторяла-повторяла, а когда чего-то не расслышала, вдруг неожиданно для всех громко попросила:

– Подсказывайте погромче.

Зал зааплодировал и засмеялся. Потом Клава вместе со всеми танцевала и пела.

Вдруг в самый разгар веселья какой-то солдат подхватил девочку на руки и, со словами «пойдём, я тебе что-то покажу», понёс её в другой зал.

Первое, что бросилось в глаза, – длинные столы, покрытые белыми скатертями и заставленные едой (для праздничного обеда), а потом…
Потом Клава увидела… папу. Он стоял у стены напротив, в своей привычной военной форме и ласково смотрел на дочку.

– Папа! Папа! – вырвалась Клава из рук солдата, кинулась через весь зал к отцу и бросилась ему на шею…

Нет, это был не папа – это был его портрет в полный рост.
Девочка упала в обморок…

Больше подобных «экспериментов» не проводили. Клава не стала дочерью полка.

Приехала мачеха, вторая жена отца, и забрала её к себе, а там уже началась другая жизнь.

Клавдия Васильевна вышла замуж за военного и всю жизнь посвятила изучению документов, связанных с жизнью её отца и боевой биографией Чапаевской дивизии.

Это она ускорила процедуру открытия в Балакове дома-музея Чапаева, будучи руководителем одного из отделов Саратовского обкома ВКП(б) во время войны. Это она, совместно с братом Александром и чапаевцем Яковом Володихиным, написала наиболее полное документальное исследование о Чапаеве.

Клавдия Васильевна часто приезжала в Балаково. Во время одного из последних приездов, в 1995 году, она и рассказала автору этих строк историю своего чудесного спасения.

Дочь народного героя скончалась 21 сентября 1999 года в возрасте 87 лет и похоронена в Москве на Перловском кладбище.

Она делает такую интересную вещь. С дерева или куста она отламывает веточку, берёт её в клюв, поднимается на большую высоту и с этой веточкой начинает там кружить. Вокруг самки начинают летать орлы, тогда она бросает эту ветку вниз, а сама смотрит. И вот какой-то орёл подхватывает эту ветку в воздухе, не дав ей упасть, а затем приносит её к самке очень аккуратно, из клюва в клюв. Орлица берёт эту ветку и опять бросает вниз, самец вновь её ловит и приносит ей, а она опять бросает… И так повторяется много-много раз. Если на протяжении определенного времени и неоднократных бросаний ветки орёл каждый раз подхватывает её, то самка выбирает его, и они спариваются с ним.
Зачем она это делает, будет понятно потом..
Затем они собираются высоко на скале, вьют гнездо из жестких прутьев, и мама с папой начинают выдирать из себя, из своей собственной плоти, клювом пух и перья. Этим пухом и перьями они выстилают гнездо, забивают все дырки в нём, делают его мягким и тёплым. В такое мягкое и теплое гнёздышко орлица откладывает яйца, затем они высиживают птенцов. Когда появляются орлята (а они приходят на Свет Божий такими маленькими, голенькими, немощными), родители прикрывают их своим телом, пока они не окрепнут. Заслоняют крыльями от дождя, от палящего солнца, носят им водичку, пищу, и птенцы растут. У них начинают расти перья, крепнут крылья и хвост.
И вот они уже оперились, хотя ещё маленькие. Тогда мама с папой видят, что уже пора… Папа садится на край гнезда и начинает колотить по нему крыльями: молотит, колотит, трясёт это гнездо. Для чего? Для того, чтобы выбить все перья и пух, чтобы остался только жесткий каркас из веток, который в самом начале они сплели и сложили. А птенцы сидят в этом вытрясенном гнезде, им неудобно, жестко, и они не понимают, что же случилось: ведь мамочка и папочка были раньше такие ласковые и заботливые. Мама в это время летит куда-нибудь, ловит рыбку и садится где-то метрах в пяти от гнезда, чтобы птенчики видели. Потом на виду у своих птенцов начинает эту рыбу потихонечку есть.
Птенцы сидят в гнезде, орут, пищат, не понимают, что же случилось, ведь раньше всё было по-другому. Мама с папой их кормили, поили, а теперь всё пропало: гнездо стало жёсткое, перьев и пуха уже нет, и ещё родители сами рыбу едят, а им не дают.
Что же делать? Кушать ведь хочется, надо выбираться из гнезда. И тогда птенцы начинают делать движения, которые они никогда раньше не делали. Они и дальше их не делали бы, если бы родители продолжали с ними нянчиться. Птенцы начинают ползти из гнезда. Вот орлёнок вываливается, такой неуклюжий, еще ничего не умеет, ничего не знает. Гнездо стоит на скале, на отвесном утёсе, чтобы никакие хищники не подобрались. Птенец срывается с этого склона, брюхом по нему едет, а потом летит в пропасть.
И тут папа (тот, который ловил когда-то веточки) стремглав бросается вниз и ловит себе на спину этого орлёнка, не дав ему разбиться. И потом, на спине, он поднимает его опять в неудобное гнездо, опять на скалу, и всё начинается сначала. Эти птенцы падают, а отец их ловит.
У орлов ни один орлёнок не разбивается. И вот в какой-то из моментов падения орлёнок начинает делать движение, которого никогда раньше не делал: он расправляет на ветру свои боковые отростки-крылья, попадая в поток воздуха и таким образом начинает летать.
Так орлы учат своих птенцов. И как только птенец начинает летать сам, родители берут его с собой и показывают места, где водится рыба. Они уже не носят её ему в клюве.

Это очень хороший пример того, как нам нужно воспитывать своих детей духовно и физически. Как важно не передержать их в тёпленьком гнездышке! Как важно не перекормить их рыбкой, когда они и сами уже могут её ловить! Но с какой заботой мы должны научить их летать, посвящая этому свои силы, и своё время, и мудрость, и навыки!
Не зря самка выбирает самца, бросая веточку. Она же не хочет, чтобы её дети разбились. ...
У орлов и так птенцов мало, один или два…

Товарищи! Нельзя отрицать, что за последнее время мы имели большие успехи как в области строительства, так и в области управления. В связи с этим слишком много говорят у нас о заслугах руководителей, о заслугах вождей. Им приписывают все, почти все наши достижения. Это, конечно, неверно и неправильно. Дело не только в вождях. Но не об этом я хотел бы говорить сегодня. Я хотел бы сказать несколько слов о кадрах, о наших кадрах вообще и в частности о кадрах нашей Красной Армии.


Вы знаете, что мы получили в наследство от старого времени отсталую технически и полунищую, разоренную страну. Разоренная четырьмя годами империалистической войны, повторно разоренная тремя годами гражданской войны, страна с полуграмотным населением, с низкой техникой, с отдельными оазисами промышленности, тонувшими среди моря мельчайших крестьянских хозяйств, – вот какую страну получили мы в наследство от прошлого. Задача состояла в том, чтобы эту страну перевести с рельс средневековья и темноты на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства. Задача, как видите, серьезная и трудная.
Вопрос стоял так: либо мы эту задачу разрешим в кратчайший срок и укрепим в нашей стране социализм, либо мы ее не разрешим, и тогда наша страна – слабая технически и темная в культурном отношении – растеряет свою независимость и превратится в объект игры империалистических держав.

Наша страна переживала тогда период жесточайшего голода в области техники. Не хватало машин для индустрии. Не было машин для сельского хозяйства. Не было машин для транспорта. Не было той элементарной технической базы, без чего немыслимо индустриальное преобразование страны. Были только отдельные предпосылки для создания такой базы. Надо было создать первоклассную индустрию. Надо было направить эту индустрию на то, чтобы она была способна реорганизовать технически не только промышленность, но и сельское хозяйство, но и наш железнодорожный транспорт. А для этого надо было пойти на жертвы и навести во всем жесточайшую экономию, надо было экономить и на питании, и на школах, и на мануфактуре, чтобы накопить необходимые средства для создания индустрии. Другого пути для изживания голода в области техники не было. Так учил нас Ленин, и мы шли в этом деле по стопам Ленина.

Понятно, что в таком большом и трудном деле нельзя было ждать сплошных и быстрых успехов. В таком деле успехи могут обозначиться лишь спустя несколько лет. Необходимо было поэтому вооружиться крепкими нервами, большевистской выдержкой и упорным терпением, чтобы преодолеть первые неудачи и неуклонно идти вперед к великой цели, не допуская колебаний и неуверенности в своих рядах.

Вы знаете, что мы вели это дело таким именно образом. Но не у всех наших товарищей хватило нервов, терпенья и выдержки. Среди наших товарищей нашлись люди, которые после первых же затруднений стали звать к отступлению. Говорят, что «кто старое помянет, тому глаз вон». Это, конечно, верно. Но у человека имеется память, и невольно вспоминаешь о прошлом при подведении итогов нашей работы. Так вот, были у нас товарищи, которые испугались трудностей и стали звать партию к отступлению. Они говорили: «Что нам ваша индустриализация и коллективизация, машины, черная металлургия, тракторы, комбайны, автомобили? Дали бы лучше побольше мануфактуры, купили бы лучше побольше сырья для производства ширпотреба и побольше бы давали населению всех тех мелочей, чем красен быт людей. Создание индустрии при нашей отсталости, да еще первоклассной индустрии – опасная мечта».

Конечно, мы могли бы 3 миллиарда рублей валюты, добытых путем жесточайшей экономии и истраченных на создание нашей индустрии, – мы могли бы их обратить на импорт сырья и усиление производства предметов широкого потребления. Это тоже своего рода «план». Но при таком «плане» мы не имели бы ни металлургии, ни машиностроения, ни тракторов и автомобилей, ни авиации и танков. Мы оказались бы безоружными перед внешними врагами. Мы подорвали бы основы социализма в нашей стране. Мы оказались бы в плену у буржуазии внутренней и внешней.

Очевидно, надо было выбирать между двумя планами: между планом отступления, который вел и не мог не вести к поражению социализма, и планом наступления, который вел и, как знаете, уже привел к победе социализма в нашей стране.

Мы выбрали план наступления и пошли вперед по ленинскому пути, оттерев назад этих товарищей как людей, которые видели кое-как только у себя под носом, но закрывали глаза на ближайшее будущее нашей страны, на будущее социализма в нашей стране.

Но эти товарищи не всегда ограничивались критикой и пассивным сопротивлением. Они угрожали нам поднятием восстания в партии против Центрального Комитета. Более того: они угрожали кое-кому из нас пулями. Видимо, они рассчитывали запугать нас и заставить нас свернуть с ленинского пути. Эти люди, очевидно, забыли, что мы, большевики, – люди особого покроя. Они забыли, что большевиков не запугаешь ни трудностями, ни угрозами. Они забыли, что нас ковал великий Ленин, наш вождь, наш учитель, наш отец, который не знал и не признавал страха в борьбе. Они забыли, что чем сильнее беснуются враги и чем больше впадают в истерику противники внутри партии, тем больше накаляются большевики для новой борьбы и тем стремительней двигаются они вперед.
Понятно, что мы и не думали сворачивать с ленинского пути. Более того, укрепившись на этом пути, мы еще стремительнее пошли вперед, сметая с дороги все и всякие препятствия. Правда, нам пришлось при этом по пути помять бока кое-кому из этих товарищей. Но с этим уж ничего не поделаешь. Должен признаться, что я тоже приложил руку к этому делу.
Да, товарищи, мы пошли уверенно и стремительно по пути индустриализации и коллективизации нашей страны. И теперь этот путь можно считать уже пройденным.

Теперь уже все признают, что мы добились на этом пути громадных успехов. Теперь все признают, что мы имеем уже мощную и первоклассную промышленность, мощное и механизированное сельское хозяйство, развертывающийся и идущий в гору транспорт, организованную и прекрасно оснащенную Красную Армию.
Это значит, что мы изжили уже в основном период голода в области техники.

Но изжив период голода в области техники, мы вступили в новый период, в период, я бы сказал, голода в области людей, в области кадров, в области работников, умеющих оседлать технику и двинуть ее вперед. Дело в том, что у нас есть фабрики, заводы, колхозы, совхозы, армия, есть техника для всего этого дела, но не хватает людей, имеющих достаточный опыт, необходимый для того, чтобы выжать из техники максимум того, что можно из нее выжать. Раньше мы говорили, что «техника решает все». Этот лозунг помог нам в том отношении, что мы ликвидировали голод в области техники и создали широчайшую техническую базу во всех отраслях деятельности для вооружения наших людей первоклассной техникой. Это очень хорошо. Но этого далеко и далеко недостаточно. Чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику по всем правилам искусства. Техника без людей, овладевших техникой, мертва. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса. Если бы на наших первоклассных заводах и фабриках, в наших колхозах и совхозах, в нашей Красной Армии имелось достаточное количество кадров, способных оседлать эту технику, страна наша получила бы эффекта втрое и вчетверо больше, чем она теперь имеет. Вот почему упор должен быть сделан теперь на людях, на кадрах, на работниках, овладевших техникой. Вот почему старый лозунг «техника решает все», являющийся отражением уже пройденного периода, когда у нас был голод в области техники, должен быть теперь заменен новым лозунгом, лозунгом о том, что «кадры решают все». В этом теперь главное.

Можно ли сказать, что наши люди поняли и осознали полностью великое значение этого нового лозунга? Я бы этого не сказал. В противном случае мы бы не имели того безобразного отношения к людям, к кадрам, к работникам, которое наблюдаем нередко в нашей практике. Лозунг «кадры решают все» требует, чтобы наши руководители проявляли самое заботливое отношение к нашим работникам, к «малым» и «большим», в какой бы области они ни работали, выращивали их заботливо, помогали им, когда они нуждаются в поддержке, поощряли их, когда они показывают первые успехи, выдвигали их вперед и т.д. А между тем на деле мы имеем в целом ряде случаев факты бездушно-бюрократического и прямо безобразного отношения к работникам. Этим, собственно, и объясняется, что вместо того, чтобы изучать людей и только после изучения ставить их на посты, нередко швыряются людьми, как пешками. Ценить машины и рапортовать о том, сколько у нас имеется техники на заводах и фабриках, научились. Но я не знаю ни одного случая, где бы с такой же охотой рапортовали о том, сколько людей мы вырастили за такой-то период и как мы помогали людям в том, чтобы они росли и закалялись в работе. Чем это объясняется? Объясняется это тем, что у нас не научились еще ценить людей, ценить работников, ценить кадры.

Я вспоминаю случай в Сибири, где я был одно время в ссылке. Дело было весной, во время половодья. Человек тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбушевавшейся громадной рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос о том, где же тридцатый, они равнодушно ответили, что тридцатый «остался там». На мой вопрос: «Как же так, остался?» – они с тем же равнодушием ответили: «Чего ж там еще спрашивать, утонул, стало быть». И тут же один из них стал торопиться куда-то, заявив, что «надо бы пойти кобылу напоить». На мой упрек, что они скотину жалеют больше, чем людей, один из них ответил при общем одобрении остальных: «Что ж нам жалеть их, людей-то? Людей мы завсегда сделать можем, а вот кобылу… попробуй-ка сделать кобылу». Вот вам штрих, может быть, малозначительный, но очень характерный. Мне кажется, что равнодушное отношение некоторых наших руководителей к людям, к кадрам и неумение ценить людей является пережитком того странного отношения людей к людям, которое сказалось в только что рассказанном эпизоде в далекой Сибири.

Так вот, товарищи, если мы хотим изжить с успехом голод в области людей и добиться того, чтобы наша страна имела достаточное количество кадров, способных двигать вперед технику и пустить ее в действие, мы должны прежде всего научиться ценить людей, ценить кадры, ценить каждого работника, способного принести пользу нашему общему делу. Надо, наконец, понять, что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры. Надо понять, что при наших нынешних условиях «кадры решают все». Будут у нас хорошие и многочисленные кадры в промышленности, в сельском хозяйстве, на транспорте, в армии, наша страна будет непобедима. Не будет у нас таких кадров – будем хромать на обе ноги.

Заканчивая речь, разрешите провозгласить тост за здоровье и преуспеяние наших академиков-выпускников по Красной Армии! Желаю им успеха в деле организации и руководства обороной нашей страны!

Товарищи! Вы окончили высшую школу и получили там первую закалку. Но школа – это только подготовительная ступень. Настоящая закалка кадров получается на живой работе, вне школы, на борьбе с трудностями, на преодолении трудностей. Помните, товарищи, что только те кадры хороши, которые не боятся трудностей, которые не прячутся от трудностей, а наоборот – идут навстречу трудностям для того, чтобы преодолеть и ликвидировать их. Только в борьбе с трудностями куются настоящие кадры.
А если наша армия будет иметь в достаточном количестве настоящие закаленные кадры, она будет непобедима.

За ваше здоровье, товарищи!

Опубликовано в газете Правда 6 мая 1935 года.

Стюардесса протянула стаканчик с кофе и, как бы невзначай, взглянула в иллюминатор. Увиденное за бортом не оставило сомнений: опасения пилотов не напрасны. От обоих двигателей исходило странное свечение, подобное вспышкам стробоскопов. Вскоре в салоне появился удушающий запах серы и дыма. Командир Эрик Муди был вынужден сделать одно из самых наивных заявлений в истории гражданской авиации:

«Дамы и господа, говорит командир воздушного судна. У нас возникла небольшая проблема, остановились все четыре двигателя. Мы делаем всё возможное, чтобы их запустить. Надеюсь, это не доставляет вам слишком много беспокойства»

Никто из находившихся в тот момент на борту 248 пассажиров и 15 членов экипажа не подозревал, что «Боинг-747» пролетел через облако вулканического пепла, выброшенного внезапно проснувшимся вулканом Галунггунг (Индонезия). Мельчайшие абразивные частицы забили двигатели и повредили обшивку фюзеляжа, поставив рейс №9 (Лондон-Окленд) на грань катастрофы.

Огромный лайнер планировал над ночным океаном. Прямо по курсу вырастала горная гряда на южном побережье о. Ява. Экипажу предстояло решить – хватит ли у них высоты для того, чтобы перелететь преграду и совершить вынужденную в аэропорту Джакарты, или стоит сразу сажать лайнер на воду. Пока КВС совместно с индонезийским диспетчером подсчитывали оставшееся расстояние и аэродинамическое качество самолета, второй пилот и бортинженер не прекращали попыток перезапустить двигатели. И, о чудо! Четвертый мотор чихнул, выплевывая из себя вулканическую пемзу, дернулся и мерно засвистел. Постепенно удалось ввести в строй еще два двигателя – тяги хватило, чтобы дотянуть до аэропорта, но на посадочной глиссаде возникла другая проблема: лобовое стекло было иссечено абразивными частицами и полностью потеряло прозрачность. Положение осложнило отсутствие автоматического привода на посадку в аэропорту Джакарты. В результате, британцам все-таки удалось благополучно приземлить самолет, глядя через два крошечных сохранивших прозрачность участка на лобовом стекле. Никто из находившихся на борту людей не пострадал.

Примечательно, что в этом полку служили, преимущественно, дети генералов, и это, в некотором роде осложняло выполнение задания.

Не предупреждая никого о своем приезде, Рокоссовский сразу отправился с проверкой в роту. После команды «Смирно!» старшина подбежал к маршалу, доложил ему, что рота занимается на стрельбище.
Далее старшина пригласил Рокоссовского в канцелярию. В ответ на это Константин Константинович пожал руки обоим военнослужащим, старшине и дневальному, тепло, по-отечески.

Перейдя в канцелярию, Рокоссовских вдруг увидел, что у старшины проступили слезы, и тот спешно смахнул их с лица.

Маршал поинтересовался о причине такого поведения, на что старшина ответил: «Товарищ маршал, я десять лет в этой роте старшиной, и за эти годы мне даже ни один взводный лейтенант не подал руку после моих докладов, а вот от вас сподобился рукопожатия».

После этих слов маршалу стало понятно, что офицерский состав по отношению к подчиненным ведет себя неподобающим образом.

И он отдал приказ в отношении офицеров: заменить всех...

Это единственные могильные плиты в мире, которые расположены прямо на ВПП аэропорта Саванны штат Джорджия США.


История необычных памятников началась в 1877 году со смерти жены фермера Кэтрин Дотсон. Родственники похоронили её на кладбище, на краю тогдашнего небольшого поселения. Через несколько лет умер и её муж Ричард, который был похоронен рядом с ней.
Земля, на которой были похоронены Ричард и Кэтрин, была первоначально предоставлена супружеской паре британской королевской семьей.

В последующие десятилетия рядом с супругами обрели покой также и другие члены семьи и их родственников, так что на небольшом погосте в середине 80-х годов XX века насчитывалось более 100 могил.

Во время Второй мировой войны, когда власти США решили построить на части земли Дотсонов ВПП для бомбардировщиков и истребителей, потомки семьи разрешили это с двумя условиями: армия заплатит за перенос семейного кладбища, а могилы Ричарда и Кэтрин должны были остаться на земле, которую им пожаловала корона. Требования семьи были удовлетворены, но впоследствии аэропорт вырос.
В 1980 году, когда аэропорт захотел расширить взлётно-посадочную полосу, разрешения на перенос могил не было предоставлено, поэтому было принято необычное решение — могилы остались прямо на ВПП.



Плиты расположены в 1120 м. от западного конца взлетно-посадочной полосы 10 (главной взлетно–посадочной полосы восток-запад)

Пример уважения к истории и жившим когда-то людям.