ТЕМА: Проза и поэзия

“Чем дальше в лес, тем толще партизаны,—
Сказал, смеясь устало, политрук.
— Осталось хлеба у нас, братцы, мало.”
Повесил котелок пустой на сук.

Со всех сторон обложен педантично,
Но, огрызаясь, держится отряд.
Как вся страна, не думает о личном,
А где-то гибнет город Ленинград.

Окружены… Тропинка по болоту…
Боится немец сунуться туда,
И гложет брюхо, гложет: “Жрать охота.”
Еловый чай, хотя бы не вода.

Обоз возьмём — деревню расстреляют.
Дела такие, выбор не велик.
“Я третию войну уже ломаю,
Махорки нет,” — и грустно сник старик.

“Гражданская и финская, вот фрицы, —
Дед опустевший теребит кисет.
— А помнишь, как колонну захватили?
Трофейных накурились сигарет.”

Придётся уходить, иначе гибель,
Пока не перерезана тропа.
Кузьмич сжал пулемёт: “Я остаюся,
Прикрою — пожил. Есть курить? Пока.”

Автор Виктор Крылов

Что то как то пессимистично ты настроен, Коля, пересмотри взгляды на будущее.....

Автор стихи посвятил к полному разрыву блокады Ленинграда.

Вычислять меня не было необходимости, ибо я не собирался прятаться. Если я океан пересёк, чтобы в строю на плацу в августе постоять, губернатора послушать и на Илы пролетевшие над нами посмотреть, то значит вы мне не безразличны. Жаль, что кроме черносотенцев, никто из здесь присутствующих не подошёл поручкаться. Но я без обид, понимаю, каждый хотел насладится общением с однокурсниками. Я и сам такой. Я ведь знал, что там где Серёжа Липатов, где-то должен был быть и Ларьков. С Серёгой обнялся, не видел его лет двадцать, а Ларькова, к сожалению, искать не стал. Как и Пашу Нижегородцева, к которому обещал заехать, когда он ещё был в Крыму. Так что, я здесь не тайком, а пассивен лишь потому, что читаю страницы, появившиеся за время моего отсутствия.

Просто попался стиш.........................
ГДЕ БЫ Я НИ ЕХАЛ В ТАНКЕ, ВСЮДУ МОЙ ЛЮБИМЫЙ КРАЙ!
Вижу горы и долины,
Вижу реки и поля.
Это русское приволье,
Это родина моя.
Вижу Прагу и Варшаву,
Будапешт и Бухарест.
Это — русская держава,
Сколько здесь любимых мест!
Вижу пагоды в Шри Ланке
И Корею, и Китай…
Где бы я ни ехал в танке,
Всюду мой любимый край!
Вижу речку Амазонку,
Крокодилов вижу я…
Это русская сторонка,
Это родина моя!
Недалече пирамиды,
Нил течет — богат водой,
Омывает русский берег!
Русь моя, горжусь тобой!
Вижу Вашингтон в долине,
Даллас вижу и Техас
Как приятно здесь в России
Выпить вкусный русский квас!
Над Сиднеем солнце всходит.
Утконос сопит в пруду.
Репродуктор гимн заводит.
С русским гимном в день войду!
Вот индейцы курят трубку
И протягивают мне,
Все на свете любят русских,
На родной моей земле.

Баллада о борьбе

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден
Их возраст и быт —
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, —
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав — столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев, —
Что почём, что почём!
Разберись, кто ты: трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его — не тебя, —

Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал —
Это смерти оскал!
Ложь и зло — погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади
Вороньё и гробы!

Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если руки сложа
Наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил
С подлецом, с палачом, —
Значит, в жизни ты был
Ни при чём, ни при чём!

Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём,
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

В.Высоцкий. 1975 г.

Юрий Собещаков пишет: ....... Жаль, что кроме черносотенцев, никто из здесь присутствующих не подошёл поручкаться......

Знать бы,... знать бы.... Юра, что ты в строю стоял. И Наиль Хамзин не подсказал.....
Будем надеяться Юра, не крайняя встреча была на плацу училища.

Хамзин брата своего привозил на встречу (по крайней мере утверждал, что это его брат). Брат снимал на видео всё происходящее, в том числе интервьюировал меня, обещал опубликовать, правда не сказал где. Возможно то видео изучили спецслужбы и запретили обнародовать, фактом является лишь то, что прошло полгода, а от Наиля ни звука.

Ещё вопрос: после того как я вернулся на сайт (о причине долгого отсутствия расскажу если кому-то будет интересно), на моей странице в proza.ru/avtor/sobes началось нашествие читателей. От 40 до 60 новых в день. Интересно, это совпадение, или есть связь между этими двумя фактами?

Юрий Собещаков пишет: Хамзин брата своего привозил на встречу (по крайней мере утверждал, что это его брат). Брат снимал на видео всё происходящее, в том числе интервьюировал меня, обещал опубликовать, правда не сказал где. Возможно то видео изучили спецслужбы и запретили обнародовать, фактом является лишь то, что прошло полгода, а от Наиля ни звука.

...могу подсказать номер вацапЫ.....

Спасибо, Сергей, но у меня есть этот номер.

Юрий Собещаков пишет: ...... снимал на видео всё происходящее, в том числе интервьюировал меня, обещал опубликовать, правда не сказал где.....

Здесь на форуме фото с юбилея как то не весело размещали. Кто то "не умеет", кто то не регистрирован. Видео сложней здесь разместить. Поэтому - тишина.
Видео гуляет в вацапе и в ОК.

Никто не знает наперёд,
Кого и с кем судьба сведёт:
Кто будет друг, кто будет враг,
А кто знакомый, просто так,

Кто осчастливит, кто предаст,
Кто отберёт, кто всё отдаст,
Кто пожалеет дел и слов,
А кто разделит хлеб и кров.

С кем можно всё, до простоты,
А с кем и не рискнёшь на "ты,
Кому-то сердце распахнёшь,
А перед кем-то дверь замкнёшь.

В кого-то веришь, как в себя,
Кого-то терпишь, не любя,
С одним и в горе хоть куда,
С другим и в радости беда.

Никто не знает наперёд,
Что нас на белом свете ждёт:
Кого блистательный успех,
Кого позор за тяжкий грех.

Всю жизнь везение - одним,
Боль и страдания - другим.
Одним - за правду вечный бой,
Другим - и ложь сама собой.

Так и живём мы на земле
То в добродетели, то в зле.
Грешим на молодость, порой,
На обстоятельства и строй.

Чужим ошибкам счёт ведём
И лишь своих не признаём,
Друзей обидеть норовим
И непростительно язвим.

Молчим, когда пора кричать,
Кричим, где надобно молчать,
Святынями не дорожим.
А перед серостью дрожим.

Лелеем собственное "я",
То обвиняя, то кляня,
Исходим в вечной суете,
Глядишь...и мы уже не те.

Никто не знает наперёд,
К чему всё это приведёт.
А жизнь уходит, между тем,
Частично или...насовсем.

Автор Вячеслав Урюпин

Для тех, кому лень искать мои публикации на прозе.ру, выставлю свои "нетленки" здесь. Начну с пары коротких зарисовок про Косту и Алёну.

Алёна за рулём Мерседеса GLE перестроилась в левый крайний ряд, сбавила скорость и почти остановила автомобиль перед широкой белой линией с надписью STOP, как вдруг перед ней выскочил мотоцикл “Харлей Дэвидсон". На спине чёрной куртки байкера, под надписью “Вне закона”, красовался улыбающийся череп с красными глазами. Вместо костей под ним скрещивались два поршня двигателя внутреннего сгорания, а ещё ниже, красными буквами было вышито КАНАДА. Алёна резко нажала на педаль тормоза и с трудом удержала себя руками от удара пышной грудью о руль. Её муж не успел выставить руки, его тело подалось вперед и он легко стукнулся лбом о ветровое стекло. Коста считал излишним пристёгиваться, когда сидел пассажиром в Мерсе жены.

Алёна дважды нажала на клаксон, выразив этим своё неудовольствии поведением бородатого здоровяка. А наглец, не оборачиваясь к супружеской паре позади себя, поднял правую руку вверх. Его затянутый в чёрную кожу перчатки кулак смотрел в небо, а глаза, из-под чёрного пластикового шлема, косились в круглое зеркальце заднего вида. Убедившись, что и женщина-водитель и её муж-пассажир смотрят на него, байкер разогнул средний палец.

- Ах, ты пидор, - вскрикнула Алёна и рывком открыла дверцу машины.
- Только не убей его, - едва сдерживая смех, попросил её Коста.

Алёна поставила левую ногу на асфальт, а правой рукой схватила с заднего сиденья бейсбольную биту и уже через несколько секунд нанесла ей сильный удар по спине бородача. Байкер втянул голову в плечи и попытался встать с мотоцикла, но тут же получил второй удар по плечу и рухнул на сиденье.

- Что толку его бить? - крикнул в открытое окно сквозь хохот Коста. - Лучше круши его байк.

Алёна замахнулась в третий раз, целясь в стоп-сигнал, но мотоцикл сорвался с места и, лавирую между идущим в поперечном направлении потоком машин, умчался по пустынной улице.

- Дорогая, - Коста улыбался во всё лицо. - Ты хоть знаешь, кого ты отпиздила?
В семье с большой криминальной историей в России и во Франции считалось нормой употреблять ненормативную лексику.

- Не-а. Да, мне собственно, да пизды, кто он. Если бы этот гондон не рванул так быстро, я б сбила его на землю, оторвала палец и засунула бы ему его в жопу.
- Солнце моё, ты только что расправилась с членом крутой мотоциклетной банды.
- Из “Ангелов Ада”?
- Нет, не из “Ангелов”, а из “Внезаконников”, они вторые в стране.
- Ты думаешь он поехал за подмогой?
- Господь с тобой, Алёнушка. Он в жизни не признается, что ему баба на перекрёстке люлёй битой выписала, - Коста расхохотался в голос. - Это позорище на всю жизнь. Если кто-то снимал экзекуцию и позже выложит видео в сеть, то этот ряженый клоун, с курточкой своей распрощается навсегда.

Про Косту и Алёну 2

Алёна остановила Мерседес на зебре пешеходного перехода перед раздвижными дверьми продовольственного магазина. С заднего сиденья автомобиля вышел её муж Коста, а с переднего десятилетний сын Алекс. Мальчишка обежал капот автомобиля и шмыгнул в магазин. Коста аккуратно захлопнул заднюю дверь модели GLE и рукой махнул супруге, мол “Езжай, паркуйся”.

Алёна медленно повела машину, оглядываясь по сторонам в поисках свободного места, а Коста проводил её глазами и направился вслед за сыном.

Не успел мужчина сделать и трёх шагов, как краем глаза заметил быстро приближающийся к нему Форд Фокус. Ускоряться вперёд было уже поздно и молодой человек подпрыгнул вверх.

Бампер Форда ударил Косту по стопам. Падая левым бедром на капот машины, он стукнулся рёбрами о стеклоочиститель, а локтем о лобовое стекло.

Тормоза противно взвизгнули. Коста кубарем скатился с автомобиля на полосатый асфальт пешеходного перехода, оттолкнулся от него руками и вскочил на ноги. Взгляд негодующего потерпевшего устремился в кабину Форда. Мужчина был готов выволочь водителя на улицу и отпинать его ногами “по полной программе”, однако, за рулём сидела толстая сорокалетняя белая женщина, а на правом сиденье, такая же необъятная подруга. Осыпая Косту ругательствами обе тётки истошно орали.

Отряхивая джинсы и футболку от асфальтовых крошек и мелкого мусора, Коста медленно приблизился к водительскому окну. Женщина-водитель как будто этого ждала, она опустила стекло и стала кричать на жертву аварии ещё громче, на что Коста, мило улыбнулся толстухе и, наклонившись к проёму, смачно плюнул ей в лицо.

Обе дверцы автомашины резко распахнулись и женщины пошли на Косту в атаку. Осыпая его ударами и бранью они прижали молодого мужчину к капоту Форда.

Коста женщин никогда не бил. Мужчин же он бил многократно и делал это с удовольствием. Ему было безразлично много ли их было или мало, какой они были национальности или расы, молодые были его противники или в возрасте. Бил он их не потому, что его радовал сам процесс, а потому, что они этого заслуживали.

По его мнению, эти две толстые дуры тоже заслуживали пару-тройку хороших оплеух, но рука мастера спорта по боксу на женщин не поднималась, и потому он лишь уворачивался и блокировал их удары.

Неизвестно сколько бы продолжалась эта неравная битва, если бы на поле боя не влетела Алёна.

Супруга не видела момента наезда Форда на Косту, да по большому счёту она не придала бы инциденту значения. Раз руки и ноги её мужа целы, значит дорожно-транспортное происшествие прошло мимо него. Но вот того, что две бабы машут руками у лица её любимого, она допустить не могла.

Алёна подбежала к пассажирке Форда со спины, схватила её за волосы и дёрнула на себя. Женщина прогнулась назад и попыталась наклониться вперёд. Алёна только этого и ждала. Как только она почувствовала, что мышцы соперницы напряглись для наклона, Алёна прекратила тянуть её волосы, обхватила затылок толстухи ладонью и помогая ей согнуться вперёд, шмякнула толстую бабу лицом о капот Форда.

Ноги женщины подкосились и она грузно осела на асфальт.

Со всего размаха, правым хуком Алёна врезала хозяйке Форда в ухо. Женщина-водитель заверещала от боли и, согнувшись пополам, закрутилась на месте.

Случайные прохожие, а так же покупатели продовольственного магазина, у порога которого разыгралась маленькая битва, не обратили внимания на то, что в двадцати метрах от пешеходного перехода, на стоянке такси стоял полицейский “Шевроле”.

Патрульный “коп” сидел в засаде. Он охотился на водителей игнорирующих сплошные белые линии с надписью “СТОП” позади них. За тонированными стёклами служебного авто тёмно-синяя форма офицера была незаметна, ещё труднее было разглядеть его иссине-чёрном лицо.

Мускулистые плечи крепко скроенного афро-канадца подёргивались в такт раскатам хохота. Ещё пять минут назад на глазах полицейского произошёл вопиющий случай нарушения правил дорожного движения. Виданное ли дело, прямо на переходе у продмага, двери которого не успевают закрываться от наплыва покупателей, водитель не тормозя, снёс пешехода. Однако, когда потерпевший, проявив каскадёрские способности, умудрился остаться невредимым, полицейский решил подождать дальнейшего развития ситуации.

Безуспешные нападки женщин на пешехода веселили копа до тех пор, пока он не увидел, чем закончилась та потасовка.

За десять лет службы в городской полиции, офицер Джонсон никогда не видел такой неординарной супружеской пары. Ни во время наезда, ни во время драки, ни потерпевший, ни его жена не издали ни единого звука. Их взаимодействие отличалось от поведения обычных граждан, так же как взаимодействие бойцов элитных подразделений войск специальных операций, отличается от поведения рекрутов первого года службы.

Офицер Джонсон знал об этом не понаслышке. Ещё будучи тинейджером он вступил в вооружённые силы своей страны с мечтой стать рейнджером или морским пехотинцем. После пяти лет службы, невзирая на крупные габариты и отменную физическую подготовку, он распрощался со своей мечтой. Лишь один тест встал на его пути. Трижды Джонсон пытался его сдать, и все три раза провалил с треском.
Кандидат спецназа армии, в которой проходил службу капрал Джонсон, должен был держаться на плаву тридцать минут с руками закованными в наручники за спиной. Джонсон трижды тонул на пятой минуте.

Разочаровавшись в себе он ушёл из армии и поступил на службу в городскую полицию.

- Пора вмешаться, - сказал вслух полицейский. - А то эта красавица ненароком поубивает толстух.

- Офицер!!! - увидев Джонсона запричитала хозяйка Форда. - Она напала на меня и мою подругу, а муж её мне в лицо плюнул. Арестуйте их. Я хочу написать заявление за нападение на нас.

- Успокойтесь, мадам, - властно сказал коп. - Я всё видел. Если Вы будете настаивать на своём, то я возьму заявление с мужчины, сбитого Вами на пешеходном переходе. И тогда дело будет рассматриваться в суде. Драку устроили Вы и Ваша пассажирка. Эта женщина лишь защищала мужа. Перед тем как писать заявление, подумайте хорошенько, что на весах у Фемиды окажется тяжелее, наезд на пешехода на переходе или плевок в лицо.

Я не такой агрессивный, как кажусь. Глубоко внутри я добрый и пушистый, и даже иногда пишу сказки для детей и взрослых.
Вот парочка для вас:
Про самолётик. Сказка для взрослых

Далеко-далеко за морем, в городе Нэшвилле, штат Теннесси, жил маленький самолётик. На носу у самолётика был пропеллер с тремя лопастями, а на крыльях и хвостике было написано его имя и год рожденья “АЛЕКС - 2010”. Стоял самолётик на трёх тоненьких ножках под железным навесом на аэродроме Джона Тьюна, среди сорока таких же маленьких самолётиков. Аэродром прятался от туристов и местных жителей на острове, который обегала быстрая речка Камберленд.

Был у самолётика друг - "Бензовозик". Он развозил бензин для всех самолётиков живущих на том острове. Имени у него не было. Он был один на весь аэродром и все самолётики его так и звали. Честно говоря, это "Бензовозик" считал себя другом "Алекса". Самолётик так не думал. Он был слишком горд собой, чтобы дружить с “бочкой на колёсах”. "Алекс" был самовлюблён и заносчив, он считал себя самым главным на аэродроме, потому что был самым молодым и самым быстрым среди его собратьев.

Остальные самолётики тоже не отличались дружелюбием. Большенство из них было хвастунами. Каждый вечер, когда люди покидали аэродром, самолётики бахвалились своими полётами перед друг другом. "Бензовозик" грустно слушал их и всё ждал, когда же они упомянут о том, что это именно он заправил их бензином. Ведь его работа тоже важна, потому что без топлива эти хвастунишки не смогли бы летать.

Жили на аэродроме и скромные самолётики. Их было не очень много и они были старенькие. За свою жизнь эти самолётики повидали много разных аэродромов. Они летали над морями и горами, над лесами и песчаными пустынями. Когда-то и они были молодыми хвастунишками, но прошло несколько десятилетий и их двигатели работали уже не так надёжно, как раньше, а приборы их кабин устарели и не позволяли им летать в плохую погоду. Старенькие самолётики летали редко и не далеко. Когда они возвращались, то никогда не рассказывали где побывали ни своим старым товарищам, ни тем более, молодым хвастунишкам. Лишь изредка они обменивались своими комментариями. Обычно это происходило среди глубокой ночи. Ветераны просыпались чтобы послушать своего старейшину - цельнометаллический серебристый самолётик-истребитель, воевавший с врагами много-много лет назад. Этот самолётик был уникален. Его звали “Мустанг”, но это имя не было нанесено краской на его крыльях. В этом не было необходимости. Во всём Западном полушарии он был один. "Мустанг" летал реже всех, но когда поднимался в воздух, то у всех кто видел его пилотаж замирали сердца. Даже хвастунишка "Алекс" немел от восторга. Иногда у серебристого героя войны было настроение рассказать о своих боях. В эти минуты просыпались все старички и вся молодёжь. Никогда и никто не перебивал его рассказы. Все внимательно слушали их.

Морозным утром последнего дня февраля к маленькому "Алексу" подошли два пилота. Это были молодой парень, лет двадцати и старый лётчик-инструктор, лет семидесяти. Они обошли хвастунишку по кругу и парень рассказал инструктору “порядок предполётного осмотра самолётика". Седой лётчик похвалил своего ученика, задал ему несколько вопросов и помахал рукой в сторону Бензовозика.

Самолётик недовольно подумал, что топлива в его крыльях вполне достаточно и совсем не обязательно приглашать перед каждым полётом эту “толстую бочку на колёсах”. Он не знал о планах людей и считал, что вполне справится с любым полётом и без помощи Бензовозика.

Когда топливозаправщик подъехал к носу самолётика, молодой парень взял в руки заправочный пистолет, залез на крыло "Алекса" и открыл крышку топливного бака.

- Кроссовки бы помыл, перед тем как по мне ими шлёпать, - пробурчал себе под нос недовольный самолётик. - Лазят тут всякие. Буквы имени стирают своей обувью.

Парень услышал недовольное ворчание аэроплана. Оно было похоже на гудение гироскопа авиагоризонта. Он решил, что забыл отключить питание аккумуляторных батарей и приборная доска продолжает жить своей жизнью.

Вскоре самолётик взлетел с аэродрома и надолго растворился в ясном зимнем небе, а грустный Бензовозик подумал:
“Ну вот, оба лётчика поблагодарили моего водителя за то, что он всего лишь проехал во мне полсотни метров от моей стоянки до "Алекса". Майкл даже из кабины не вышел, однако ему сказали “спасибо”, а самолётик мне даже фарой не моргнул, в знак признательности. Запустил пропеллер и, выруливая из-под навеса, лишь обдал меня горячими выхлопными газами. Но я всё равно его люблю, хоть он и неблагодарный.”

"Алекс" вернулся под навес очень поздно и когда пилоты ушли в темноту, он стал хвастаться своим полётом, перебив при этом беседу собратьев:

А я сегодня садился на четырёх аэродромах. Один из них был абсолютно пустой. На нём не только не было ни одного самолёта, но даже не было людей.
Подумаешь, наверняка сел на грунтовую полосу. Я три дня назад в Канаде на оживлённую трассу села. Вот это была посадка, - возразила ему "Джейн-1995".
Дельтаплан ты безмозглый, а не самолётик. Надо было топлива брать полные баки, как я сегодня, тогда не пришлось бы от машин уворачиваться и над дорожными знаками взмывать, - "Алекс" небрежно оборвал рассказ "Джейн" и продолжил свою историю. - Полоса, на которую я сегодня сел, была не грунтовая, а с твёрдым покрытием. Чистенько-чёрная, ни одной трещины на ней. Я слышал как во время захода на посадку старик парню рассказывал, что эту полосу построили двадцать лет назад наркодиллеры. Этот аэродром лежит в горах, вдалеке от населённых пунктов. Контрабандисты не только асфальтобетонную взлётную полосу сделали на вершине горы, они ещё и дорогу к ней проложили. Вот.
А разве можно во время захода на посадку пилота отвлекать? - спросил самолётик "Генри-2001".
Нельзя, если ты не инструктор и не делаешь это преднамеренно, - с важным видом знатока ответил "Алекс".
А почему мы на тот аэродром не летаем? - спросила двухвостая Бонанза "Мария- 1986".
Вот этот же вопрос студент задал инструктору. На что тот ответил, что хоть наркоторговцев арестовали пять лет назад, но до сих пор и пилоты, и местные жители бояться приближаться к тому месту.
С чего бы это? - в голосе "Генри" звучали нотки недоверия.
Говорят, что вокруг него много могил нашли, с останками неизвестных людей, - ответил "Алекс".

Собратья "Алекса" внимательно слушали его и он был очень доволен собой.
"Джейн" обиделась на зазнайку и долго не решалась что либо сказать, но собралась с духом и выдала:
Это ты бессердечный дельтаплан. Обзываешь товарищей, перебиваешь их, всегда стараешься показать, что знаешь больше всех.

"Бензовозик" слушал разговор самолётиков. Он никогда не видел дельтапланов и ему было очень любопытно, почему эти крылатые мальчишки и девчонки, с пропеллерами на носу, считают дельтаплан безмозглым и бессердечным. Раньше "Бензовозик" не встревал в разговор любимых им самолётиков, но в этот раз он спросил:

Ребята, а почему у дельтаплана нет ни мозга, ни сердца?
Потому, что он простейший, - "Алекс" опять не дал никому ответить. - У всех машин, даже у тебя, есть и то, и другое. Сердце это твой двигатель, а мозг твои приборы. У планеров и дельтапланов нет ни того, ни другого,
Ты такой умный, - с восхищением сказал "Бензовозик".
Это потому, что у меня приборов в пять раз больше, чем у тебя - рассмеялся "Алекс".
Не зазнавайся, - "Генри" попытался одёрнуть "Алекса". - Не важно сколько у тебя приборов, всё равно нами всеми управляют люди.
Я уверен, что могу обойтись без них, - возразил "Алекс". - Я слышал как старик в полёте студенту говорил, что сегодня самолёты уже могут летать без пилотов. Новые приборы в состоянии заменить мозг человека при пилотировании летательных аппаратов. Вот только пассажиры пока морально не готовы доверять нам. И ещё я слышал, как студент рассказывал своей жене во время экскурсии по нашему аэродрому, что самолёты в воздухе держатся из-за быстрого потока воздуха, который бежит сквозь крыло. А это значит, что при сильном ветре мы сможем летать и без пилотов.

Мой водитель слушал сегодня прогноз погоды по радио, - "Бензовозик" снова вмешался в разговор самолётиков. - Синоптик сказал, что сегодня ночью будет очень сильный ветер.

Ха-ха-ха. напугал самолётики сильным ветром. Прячься от него бензовоз, а то он тебя унесёт, как унёс дом Элли и Татошки к волшебнику Изумрудного города, - рассмеялся "Алекс". - Для самолёта ветер лучший друг. Он нас уносит в небо от этой пыльной Земли. Но тебе этого не понять. Небо - наша жизнь, а твоя жизнь это стоянка возле нас, да короткая дорога от неё, до зарытой в землю цистерны с бензином.

"Бензовозик" грустно промолчал. Он знал, что самолётик стократно прав. Единственная мысль успокаивала "Бензовозик":

“Не всем дано летать, но чтобы избранные могли наслаждаться полётами, кто-то должен делать повседневную работу на земле.”

Лёгкое дыхание холодного воздуха колыхнулось на стоянке самолётиков. Юное дуновение, набирая скорость и высоту, покинуло окрестности аэродрома Джона Тьюна в полдень, двадцать девятого февраля. Через несколько часов окрепший воздушный поток добрался до Циклона, застрявшего над Новым Орлеаном, и сообщил этой “области низкого давления” о дерзком высказывании десятилетнего "Алекса".

Второго марта две тысячи двадцатого года темнота опустилась на штат Теннесси в семь вечера. За три часа до полуночи в кабину бензовоза сел водитель, он включил радио и ещё раз прослушал сводку погоды. Дежурный метеоролог сообщил о возможном образовании торнадо в районе аэропорта.

Не нравится мне это, - буркнул шестидесятилетний водитель и вылез из кабины.

Мужчина мог давно уйти домой. Его смена окончилась ещё два часа назад, однако он решил подождать возвращения двух самых дорогих самолётов местного авиаклуба. Оба Лиер Джета взлетели с аэродрома сразу после обеда и по плану должны были вернуться к восьми вечера. В полдевятого диспетчер аэропорта сообщил Майклу, что миллионеры решили остались на ночёвку в соседнем штате и водитель собрался идти домой. Перед уходом Майкл окинул взглядом свой бензовоз. Тяжело вздохнув он направился в аэродромную ремонтную мастерскую. Через четверть часа водитель вернулся на стоянку с четырьмя листами толстой фанеры и мотком проволоки в руках. Ещё через час он закончил свою работу.

- Вот теперь я буду спать спокойно. Да и тебе так будет безопасней, - сказал Майкл "Бензовозику", с удовольствием осматривая фанерные листы, наглухо покрывшие остекление кабины автомашины.

За несколько часов до этого к Нэшвиллу из Нового Орлеана подошёл Циклон. Прогретый за день воздух западной части Теннесси продолжал быстро подниматься ввысь, а на смену ему уже спешили два холодных потока.

Барометрической давление в районе столицы штата упало настолько низко, что встречные ветра из Миссисипи и Кентукки с огромной скоростью устремились на встречу друг другу. Они старались занять освободившееся пространство и, столкнувшись над пригородом столицы штата Теннесси, закружились в равной борьбе.

В половине первого ночи острый конец вихревой воронки дотронулся до земли и двинулся на восток. Первым делом Торнадо Ф-3 снесло крыши нескольких домов и все верхушки деревьев в деревушке Пеграм, что в двадцати километрах от Нэшвилла. Затем смерчь пересёк Сороковую магистраль и заглянул в местную тюрьму. Там он снёс вышку с охранником, после чего набирая скорость, устремился вдоль бульвара Столетия Америки к аэропорту имени Джона Тьюна.

В аэропорт торнадо заявилось во всей своей устрашающей красе. Ветер в воронке достиг трёхсот шестидесяти километров в час.
Где это маленький хвастунишка? - риторически спрашивало Торнадо повысив свой статус до категории Ф-4. - Может под этой жестяной крышей?

И оно перевернуло первый из десяти навесов над самолётиками.
Нет, не здесь.

Затем оно перевернуло оставшиеся девять. Пробежавшись вдоль малышей, Торнадо Ф-4 не узнало "Алекса-2010" и решило собрать всю легкомоторную мелюзгу в одну кучу. Покружив четыре десятка самолётиков в своей воронке оно раскидало их по все территории аэропорта. Убедившись, что половина дела сделано, Торнадо взялось за ангары. На аэродроме их было семнадцать и в них стояли поршневые и реактивные двухмоторные самолёты. Опрокидывать ангары для смерча было интересней, чем срывать жестяные навесы над авиационной мелюзгой, и уж куда приятней было баловаться с более тяжёлыми крылатыми машинами.
Любите летать? - издевалось Торнадо Ф-4. - Так полетайте хвостами вперёд и колёсами вверх. Вы ж не истребители, раньше себе такого позволить не могли.

За четверть часа озлобленный хвастунишками смерчь уничтожил девяносто частных самолётов и дюжину вертолётов, принадлежавших новостным теле и радио каналам.

Обрывая по дороге провода и вынося стёкла в окнах домов, Торнадо слегка ослабело и стало именовать себя Ф-3. В это время оно добралось до местного сельскохозяйственного института. Не ясно, чем будущие фермеры провинились перед ветровой воронкой, вероятней всего ничем. Поэтому, лишь ради шутки, Торнадо перенесло на двести метров пару телят и, отрываясь от земли, прихватило с собой в неизвестном направлении пять коз.

В сравнении с прогулкой по аэродрому и тюрьма, и лес, и телята с козами не впечатляют, - резюмировало Торнадо свою прогклку по Теннесси и растворилось в ночном небе.

Грустный "Бензовозик" стоял на своём месте и ничего не видел. Фанерные листы сантиметровой толщины надёжно спасли его ветровое стекло от обломков самолётов, четверть часа летавших в воздухе вокруг его стоянки. Но они же теперь не позволяли ему оглядеться вокруг. "Бензовозик" отчётливо понимал, что произошло что-то непоправимое. До него не доносился ни один звук. Такого раньше никогда не было. Обычно молодые самолётики болтали до полуночи, а когда они наконец-то засыпали, то "Бензовозик" слышал как кряхтят заклёпки на обшивке алюминиевых старичков. Иногда до него доносились и вскрики ветерана войны. Во сне серебристый “Мустанг” кого-то предупреждал о “Фоккер-Вульфах на хвосте”, кому-то кричал “Уходи я прикрою!”, и кого-то отчаянно бранил, не стесняясь в выражениях.

На аэродроме стояла пугающая тишина. Даже птицы в ближайшей роще ещё не пришли в себя от пережитого ужаса.

Когда забрезжил рассвет и первые лучи Солнца пробились сквозь щели между стеклом и фанерой, Бензовозик услышал завывание полицейских сирен. Город потихоньку приходил в себя. Вскоре на аэродром приехал водитель бензовоза. Он по хозяйски обошёл автомобиль, убедился что торнадо не причинило ему вреда и снял листы фанеры с остекления.

Какой ужас, - прошептал "Бензовозик". - Аэродром превратился в авиационное кладбище. Ни одного целого самолёта. Кого же я буду заправлять? С кем я буду дружить? И чьи истории я буду слушать по вечерам?

Привет, Майк, - услышал "Бензовозик" знакомы голос диспетчера аэропорта.
Привет, Эндрю, - сматывая проволоку в моток, ответил водитель бензовоза. - Кто-то уцелел?
Не поверишь, но на всём аэродроме уцелел единственный самолёт. Спорим, что ты не угадаешь какой.
На что?
На десятку.
Идёт.

Мужчины пожали друг другу руки и водитель бензовоза сказал:
С тебя десятка, Эндрю. Я уверен, что единственно уцелевшим самолётом на аэродроме, является серебристый "Мустанг П-51".
Но как ты узнал? Это невероятно. Ты не мог его увидеть. Да, он цел и невредим, но полностью завален Цесснами, Пайперами и Бонанзами.
Логика, мой друг. Если бы это был не наш герой, а любой другой самолёт, ты бы меня об этом не спросил. И потом, торнадо категории Ф-4 мог пережить только тот, кто выжил в воздушных боях над Европой и Азией, и остаётся в строю на протяжении семидесяти лет.
Твоя десятка, Майкл. Ты выиграл её в честном споре.

Бесхвостый воробей

Дедушка, расскажи мне сказку, - сказал четырёхлетний малыш.
Тебе прочитать сказку из книжки? Или рассказать свою? - спросил дед.
Расскажи новую. Из книжки я все уже слышал.

Маленький Вова подтянул одеяло до подбородка и сложил руки на груди. Он внимательно смотрел на семидесятилетнего отца своего папы и, не смотря на позднее время, выглядел бодрым.

Хорошо, - сказал дед и отложил на прикроватную тумбочку сборник сказок. - Сегодня я расскажу тебе сказку про бесхвостого воробья.
А разве такие бывают? - спросил внук.
Бывают, - ответил дед.
А где они живут?

Нетерпение мальчика было легко объяснимо, он знал, что если дедушка расскажет ему свою сказку, то она будет совершенно необычная. Ещё не зная многих слов, которые в повседневной жизни используют взрослые, детский мозг мальчика понимал, что дед расскажет интерпретацию реальной истории, адаптированную для маленького внука.

Они живут далеко-далеко, - ответил дедушка.
В тридевятом царстве, в тридесятом государстве? - уточнил Вова.
Нет, внучек. За тридевять земель находится Луна, а на ней никто не живёт, - хитрый дед улыбнулся своим словам, он был уверен, что его любознательный внук предоставит ему возможность объяснить эту метаморфозу.
Я уже большой и знаю, что на Луне никто не живёт. Мне папа говорил, что много лет назад на ней побывали луноходы и космонавты, - Вова с трудом выговаривал букву Р, но когда старался быть абсолютно серьёзным, ему удавалось это хуже, чем обычно.
Астронавты. Там были американские астронавты, а не советские космонавты, - уточнил дед.
А какая разница? - не унимался внук.

Ещё за секунду до этого вопроса дед собирался объяснить внуку, что означает фраза за три девять земель. Он хотел объяснить, что три раза по девять, будет двадцать семь, и что диаметр Земли равен двенадцати тысячам километров. Он хотел сказать внуку, что если перемножить эти цифр получится значение - равное расстоянии до Луны, но момент был упущен. Вова задал очередной вопрос и дед передумал забивать мальчику голову арифметикой.
Со стороны могло показаться, что ребёнок несознательно оттягивает повествование дедом сказки. Сон, а по сути, провал в бессознательную пустоту, был для малыша менее привлекателен, чем общение с дедом. Так оно и было. И старый, хитрый дед этим пользовался. Он обожал своего внука и наслаждался каждой минутой общения с ним.

А никакой разницы между ними нет. Два народа-первопроходца, русские и американцы, решили назвать своих космических путешественников по-разному, хотя и те, и другие делают по сути общее дело. Но коль я упомянул американцев, то пришло время вернуться к нашей сказке, ведь её главный герой живёт как раз в Америке.
Ух ты, а как он туда попал? Это ведь очень далеко.
Да, это далеко и воробьишка не смог бы сам туда долететь. Вовчик, а давай ты будешь слушать сказку и не перебивать меня, а то ты так и до утра не узнаешь, почему у воробьёв в Америке коротенькие хвосты.
И нам попадёт от мамы?
Как говорил твой прадедушка: “Она выдаст нам на орехи. Это как пить дать.” Так вот. Много много лет назад, когда ещё не было ни машин, ни самолётов, ни телевизоров и телефонов, и люди не знали на сколько большая наша планета, короли нескольких европейских государств решили отправить свои деревянные корабли искать великое королевство под названием Индия.
А оно сейчас существует?
Вовка, мы договаривались, что ты не будешь меня перебивать, - дед укоризненно посмотрел на внука.
Это ты просил тебя не перебивать, а я с тобой не до-го-ва-ри-вал-ся, - с трудом выговорил сложное слово внук.
Вот накрою тебя с головой одеялом, будешь в темноте сказку слушать, - пригрозил дед.
А я не боюсь.
С этими словами мальчик натянул на голову одеяло и через пять секунд резко откинул его назад.
Вот, - переведя дух, сказал он.

Дед понял, что мальчик под одеялом затаил от страха дыхание, но ничего не сказал. Он понимал, что его потомок, во втором поколении, успешно борется со своими страхами и был горд за внука.

Да, Индия и сейчас существует, но давно перестала быть королевством. И не спрашивай меня почему и как это произошло, - безуспешная попытка деда пресечь дальнейшие вопросы с треском провалилась.
Почему?
Лет через десять сам узнаешь об этом в школе, - ответил дед и, не давая “почемучке” шанса прервать себя вновь, продолжил. - А тогда королевство Индия имело не только много золота и бриллиантов, коих и в Европе было не мало, но и то, чего в Европе не было, а иметь хотелось. Цыц, наследник, молчи, - пресекая попытку втянуть себя в дискуссию сказал дед. - Сам скажу, что это было. Чай и пряности. Чай ты знаешь, а пряности это приправы к еде, делающие её вкуснее. Так вот, о том, что Земля круглая, а Индия существует, европейские короли знали, но также знали и о том, что самый короткий путь в неё охраняет самый злой и могущественный король. Поэтому три или четыре короля, не сговариваясь, отправили свои корабли не по короткому, а по длинному пути. Смотри сюда. Твой прикроватный светильник круглый, - дед достал из нагрудного кармана рубашки фломастер и на матовой поверхности стекла светильника поставил две точки. - Предствавь себе, что это наша круглая Земля. От этой точки до этой можно доплыть по короткому пути, - дед прочертил линию, но тут, - он поставил маркером посредине линии крест. - Злой король поставил свои военные корабли и никого не пропускает. Но на шаре есть много длинных путей. Даже на этом светильнике я могу нарисовать бесконечное количество линий, ведущих мимо морской засады злого короля.
Дед, а причём тут воробей? - внук потерял нить рассказа, а дед этого не заметил.
Ах да, прости. Воробей.
Бесхвостый, - уточнил четырёхлетний малыш.
Точно, - спохватился дед. - Ранней весной в порту одного королевства стоял большой парусный корабль. Он стоял там всю зиму и пара маленьких сереньких воробушек регулярно прилетала на его палубу. На ней длиннохвостые птички-невелички подбирали крошки хлеба, оброненные корабельными матросами. Когда пришла пора завести птенцов, эта пара свила себе гнёздышко в смотровой корзине, у самой вершины средней мачты. Когда корабли стоят в порту, матросы в эту корзину никогда не поднимаются. Её вообще используют редко. Обычно когда корабль приближается к берегу или экипаж ищет пиратов у горизонта. Кто такие пираты, ты уже знаешь. Птички тогда не знали, что король уже отдал приказ капитану парусника готовиться к долгому плаванию. Воробьи радовались тому, что ежедневно на их корабль, а они по праву считали его своим домом, приносят всё больше и больше запасов еды. В день отплытия корабля в дальнее плавание команда бравых матросов выстроилась вдоль деревянного борта, на набережной порта собралось большое количество народа и для них играл военный оркестр. Сам король стоял у трапа рядом с капитаном корабля и что-то ему говорил. Воробьи смотрели на эту суету с высоты смотровой корзины. Они ничего не понимали, но на всякий случай на палубу за едой не спускались. Шестеро их птенцов, жадно открывали свои клювики и просили кушать. Папа и мама воробушки чирикали им в ответ, прося немного потерпеть. За несколько недель путешествия в открытом океане, птенцы окрепли и уже самостоятельно опускались на палубу в поисках пищи. Матросы относились к ним очень доброжелательно и зачастую бросали им краюхи ржаного хлеба, корки сыра и маленькие кусочки свиного сала. Когда в средине лета, корабль оказался в уютной гавани и часть команды сошла на берег, за ними последовала и воробьиное семейство. В первый день семья облетела прибрежные заросли и к ночи вернулась в свой домик на вершине мачты. Глава семейства, важный серый воробей, прочирикал маме и своим деткам, что за день проведённый над сушей он не увидел много еды и это плохо, но с другой стороны он не заметил ни одного сокола. Самого грозного врага воробьёв. Так же папа воробей сказал, что не увидел домов и людей, а значит здесь нет и кошек. - Это большой плюс, особенно для шестерых деток-воробушек. - Отлично, - сказала воробьиха. - Завтра, с восходом Солнца, мы улетим на берег и станем жить, как жили до вашего, детки, вылупления.

Наутро семья улетела в прибрежный сосновый лес и больше на корабль не возвращалась. Да и сам корабль простоял в гавани всего три дня и после пополнения запасов пресной воды из близлежащего родника, он ушёл искать далёкую Индию. Матросы корабельной команды так никогда и не узнали, что за поисками родниковой воды из глубины леса за ними наблюдали причудливые местные жители. Четверо смуглых мужчин, в одежде из шкур животных, так искусно прятались от взора чужестранцев, что остались незамеченными даже для маленького, но дружного пернатого семейства.

На этой фразе дед, находу сочинявший свою сказку, заметил, что его внук крепко спит. Старик посмотрел на матовый шар светильника, грустно вздохнул и вытащил из картонной коробочки мягкую салфетку. За пару минут он с трудом стёр со стекла чёрные точки и линии между ними, которые ещё недавно соединяли Европу и Индию, затем выключил свет и тихо вышел из спальни внука.

Едва забрезжил рассвет следующего дня, как в спальню деда на цыпочка вошёл Вовка. Он был в пижаме и босиком. Мальчик тихонько подкрался к кровати дедушки и шепотом спросил:
Деда, ты не спишь?
Нет, Вовчик, не сплю, - старик повернулся со спины на бок и отодвинулся на край кровати. - Залезай ко мне под одеяло.

Вову дважды просить не пришлось, он как уж скользнул в едва приоткрытое пространство и оказался под одеялом.

Дед, так чем всё закончилось с воробьями? - копируя фразы своего отца, спросил внук.
Корабль европейцев вместо Индии приплыл в Америку, а в ней жили местные жители. Они отставали в развитии от европейцев, жили племенами и, в основном, занимались охотой. Иногда они воевали между собой, а своих героев награждали перьями орлов. Чтобы носить награду они надевали на голову узкую повязку материи и втыкали перья между ней и головой. У кого было больше перьев, тот считался лучшим воином.
А воробьи тут причём? - внук опять потерялся в туманном объяснении деда.
А при том, что маленьких мальчиков, за хорошее поведение, или удачную охоту на зайца или лисицу, они тоже награждали перьями, только не орлиными, а воробьиными.
Они убивали воробушков из-за перьев? - грустно спросил мальчик.
Конечно же нет, они и орлов из-за перьев не убивали. Индейцы ловили птицу, выдёргивали одно перо и отпускали её на волю, - ответил дед. - За долгие годы прошедшие с тех пор воробьи Америки поняли, что спокойнее жить с коротеньким хвостом. Птички решили выдёргивать друг у друга длинные перья, оставляя своим сородичам лишь короткие. После этого в жизни воробьёв стало значительно меньше стресса.
Меньше чего? - уточнил Вова.
Страха. Представляешь, ловят воробья сеткой, он думает, ну всё съедят, а индейцы перо из хвоста выдернули и птицу отпустили. С одной стороны воробей конечно рад, что остался жив, но с другой стороны, он испугался и, естественно, очень не хотел чтоб такая история с ним повторилась вновь.

Сразу после завтрака, когда мама ушла на кухню ставить тарелки и чашки в посудомоечную машину, бабушка увела внука на прогулку, а дед только открыл свежую газету, сын оторвался от ноутбука и спросил его:
Па, пока я чистил зубы Вовка успел рассказать мне суть твоей сказки про короткохвостых воробьёв Америки. Надеюсь, что ты не серьёзно?
До маразма мне ещё лет десять. И то не факт, что я до него доживу, - не отрываясь от чтения новостей ответил дед.

В комнате повисла тишина. Сын продолжал пить свой кофе и рыться в интернете, а отец сложил газету и сказал:
Птицам хвост нужен для манёвра в воздухе и торможения перед посадкой на землю или ветвь дерева. Для приземления достаточно иметь короткий, но широкий хвост, а для хорошей манёвренности нужен хвост среднего размера. В Европе, при большом распространении соколов, ястребов, беркутов, карликовых орлов воробьям приходится постоянно уворачиваться от пернатых хищников. В Америке воробьи появились с переселенцами и изначально были с хвостами обычной длины, в результате небольшой эволюции, за несколько сот лет, длина хвостов у этих птиц уменьшилась. Из-за отсутствия в воздухе естественных врагов необходимость в сверхманевренности отпала.
Ох ты и выдумщик. С твоей фантазией ты мог бы стать знаменитым писателем.
Я хотел стать хорошим отцом и дедом. И если мне это удалось, то этого вполне достаточно, - ответил дед и вновь уткнулся в утреннюю газету.

Мне кажется, что лет двадцать назад, я уже упоминал о канадском лётчике индусе. Думаю, что мало кто помнит об этом, да и миниатюра, в общем-то не о нём.


Белые и тёмные

Банк, с котором я в отношениях последние двадцать лет, в крайний понедельник известил меня по электронной почте об окончании срока одной из моих инвестиций и предложил "забить стрелку" с моим финансовым советником.

Должен сразу уточнить, что мой банкир выходец из единственной на Южно-Американском континенте англоговорящей страны Гайана. У сорокалетнего мужчины тёмно-коричневая кожа и приятные европейские черты лица. За последние десять лет знакомства друзьями мы не стали. Никогда не встречали вместе Новый год и не отмечали совместно революционные праздники своих стран.

Однако, наши отношения давно уже переросли из чисто деловых в приятельские и во время встреч мы зачастую обсуждали не только финансовые вопросы, но также мировую и местную политику, погоду и спорт.

Однажды мой гайанец спросил у меня умею ли я играть в шахматы. Вопрос меня слегка удивил. За двадцать с лишним лет в Канаде, я не встретил ни одного местного, кто действительно умел бы играть в шахматы. Под умением я подразумеваю видение развития партии на пять-шесть ходов вперёд, а не простое знание правил движения фигур.

Я ответил что умею и предложил ему сразиться во время обеденного перерыва в ближайшем МакДональдсе, благо что эта забегаловка расположена прямо напротив его филиала.

Как мы играли я рассказывать не буду. Мои предположения о его понимании шахмат полностью оправдались. Во время первой нашей баталии он думал только о каждом своём следующем ходе, не имея представления ни о дебютных началах, ни о последующем развитии.

Но это лишь вступление к тому, чем я хотел поделиться с читателями.

Вернусь к началу. Двенадцатого июля банк посоветовал мне связаться с Комалом, так зовут гайанца, и я последовал этому совету. Комал обрадовался моему звонку и предложил совместить бизнес и удовольствие, а именно: встретиться с ним в среду четырнадцатого в МакДональде в одиннадцать утра и за партией в шахматы обсудить мои будущие капиталовложения.

Я бывший лётчик транспортной авиации, для меня всегда выход "на точку по-нолям" было делом чести и я вошёл в "ресторан быстрого обслуживания" когда мои швейцарские "Викторинокс. Офицер днём и ночью" показывали назначенное время.

Я ждал его четверть часа и неотрывно смотрел на входную дверь филиала банка. Он был от меня через парковку. До дверей отделения филиала Торонто Доминион было лишь тридцать метров, но я не пошёл выяснять, почему в своё рабочее время банкир, проигнорировал встречу со мной и не покинул свой офис.

Я знал, что в тот момент его не мог отвлечь ни другой клиент, ни начальство, ни жена с ребёнком. В его рабочем компьютере с одиннадцати дня до четверти двенадцатого стояла моя фамилия и по правилам любого западного банка, весь мир должен был ждать, пока банкир поговорит с его клиентом.

Я сидел и думал об огромной разнице в пунктуальности между жителями стран с умеренным и холодным климатом и отношением ко времени и данным обещаниям, жителей жарких стран.

Я думал откуда "растут ноги" у необязательности индусов, африканцев и жителей юго-восточной азии. Я спрашивал себя почему они пренебрежительно относятся к данным ими словам или обязательствам и пришёл к выводу, что всё дело в климате, в котором жили их предки.

Попробовал бы норвежский или шведский викинг пообещать куда-то прийти и наплевать на своё слово. Ожидавший его на двадцатиградусном морозе земляк, наверняка превратился бы в кусок промёрзшего мяса, что повлекло бы расправу родственников над не сдержавшим слово викингом.

А в Индии, или Конго, совсем другое дело.

Ну опоздал ты на два или три часа и что с того? Пришёл на встречу ближе к вечеру, а твой приятель или бизнес-партнёр, лежит в тенёчке под пальмой и сладко спит.

В подтверждение своей теории расскажу ещё одну историю из личной жизни. В конце девяностых я подтверждал в Канаде свою лётную лицензию и моим инструктором был индус по имени Васу Натараджан. Парень он был хороший, неглупый, спокойный и добрый, но ко времени он относился совершенно произвольно.

Для допуска к шести теоретическим экзаменам на лицензию пилота линейных авиалиний, мне было необходимо слетать с ним трёхчасовой полёт по маршруту. Я прибыл на аэродром за два часа до вылета, провёл предполётную подготовку самолёта, отослал план полёта в региональную диспетчерскую службу и сел в кабину Пайпера-Тридцать один "Твин-Команчи".

За четверть часа до вылета к самолёту подошёл президент авиаклуба, проверил мою готовности к полёту и спросил:

- Юр, а где твой инструктор?

- А хз? - ответил я английским синонимом этого выражения.

- Сейчас узнаем, - сказал президент и набрал номер служебного телефона Васу и не представляясь спросил: - Ты где?

- Уже подъезжаю к аэродрому, - невозмутимо ответил мой инструктор.

Шеф-пилот прикрыл микрофон рукой и сказал:

- Врёт гадёныш. Он дома ещё. Его геолокация показывает, что он в своей съёмной квартире на третьем этаже в даунтауне Галифакса.

- Есть минута, босс? - спросил я бывшего командира пилотажной группы "Снегири".

- Да, хоть час, - ответил отставной майор, неделю назад давший мне допуск к полётам на гидросамолётах.

- Тогда слушай авиационный анекдот на эту тему. Командир авиалайнера запросил у авиадиспетчера точное время, а авиадиспетчер отвечает, что время зависит от того, представитель какой авиакомпании его спрашивает об этом. Пилот недоумённо возразил: "Время ни от чего не зависит." На что диспетчер ему говорит: "Зависит. Например, если ты из Швейцарских авиалиний, то сейчас десять часов, двадцать минут и тридцать две секунды. Если ты из Аэрофлота, то сейчас двадцать минут одиннадцатого, а если ты из Эйр Индия, то сегодня вторник.

- Грустно, но справедливо, - ответил наш шеф-пилот и взглянув на часы, добавил: - Я схожу за наушниками и полечу с тобой.


Пост скриптум.

Подтвердив пилотскую квалификацию я быстро нашёл лётную работу за полярным кругом в Северо-Западных Территориях, но как только получил местное гражданство, то уволился из авиакомпании и стал лётчиком канадских ВВС.

Прощаясь с президентом авиакомпании "Крылья Арктики" я посоветовал ему взять на моё место Васу Натараджана и он сделал это.

Васу прилетел в заполярье, принял у меня самолёт и был очень рад тем, что стал полярным лётчиком.

С тех пор прошло двадцать лет. Хочется верить, что суровый климат Инювика "излечил" его от необязательности.

Написав миниатюру "Белые и тёмные" от лица белых, я представил себя тёмным и вот что из этого получилось:

Буду ч-з 5м, или Что я на самом деле делал, когда обещал быть через 5 минут.

“Буду ч/з 5 м”. Классический “месседж”, не правда ли?
Мы все посылаем такие сообщения своим родственникам, друзьям, коллегам и знакомым. Очевидно, оно способно магическим путём сделать нас оптимистами, верящими в возможность изменения законов времени и расстояния.

Мне кажется, что подошло время очистить душу перед моими друзьями и рассказать им, где я был и что я делал, когда обещал встретиться с ними через пять минут.

Случай первый.
Я проспал звонок будильника и проснулся на час позже начала рабочего дня. Солнечный луч пробился сквозь узкую полоску между плотными занавесями окна моей спальни, прошёлся по моим сомкнутым глазам и я их открыл. Схватив смартфон я увидел на экране короткий вопрос:
- Ты, блядь, где?
Мой босс, а по совместительству и друг детства, в выражениях себя не сдерживал.
Не теряя секунды, я тут же ответил:
Должен быть на месте ч/з 5 м!
Я даже не намекнул ему, что между нами были: душ, бритьё, завтрак, глажка свежей рубашки и минимум сорок пять минут за рулём седана по городским улицам.
Я приехал на работу в два сорок пополудни.

Случай второй.
- Отлично. В смысле, конечно же буду на встрече ч/з 5 м”, - ответил я, невзирая на то, что успел посмотреть только половину блокбастера “Чёрная пантера”, сидя с корзиной попкорна в кинотеатре, который находился в соседнем государстве. Сорри партнёры.

Случай третий.
Я слегка опаздывал на свидание в дорогом ресторане. Девушка чувствовала себя неуютно. Она одиноко сидела за столиком, смущённо улыбалась услужливо-назойливым официантам и не знала, что ей делать. Через сорок минут ожидания, краснея от стыда она всё же решила уточнить моё место положение:
- Ты где? - коротко СМСеснула она.
Буду ч/з 5м, - набрал я заходя на посадку в соседней области.
Я абсолютно был уверен, что максимум через полчаса взлечу обратно. Ок, вы правы. Мне стоило накинуть ещё час на обратный маршрут, десять минут на душ и переодевание и полчаса за рулём до ресторана.
Кто ж знал, что погода испортится и домашний аэродром накроет туманом. Синоптики не предвещали ничего подобного.
Смотрите, я слышал, что они могут спрогнозировать туман следя за тем, как температура окружающего воздуха приближается к точке росы. Но сам до конца эту хрень, так и не понял. В результате я застрял на внебазовом аэродроме и сводил в ресторан одну из экипажных стюардесс. Не знал, что так выйдет. Мне жаль, что я опоздал на свидание на три дня.

Случай четвёртый.
Сослуживец пригласил меня позавтракать в кофейне “Зингеръ”, что в Питере на Невском.
Буду ч/з 5м, - ответил я на приглашение обсудить новости за чашкой кофе с круассаном.
Хотите правду? В тот момент, когда я согласился на совместный завтрак, я сидел в аэропорту столицы Танзании, Дар-Эс-Салами, в ожидании вылета на Париж. Передо мной были тридцать часов пути до Пулково, а за моей спиной осталась покорённая вершина Килиманджаро.

Случай пятый.
Я пообещал четырём своим приятелям, что приеду ровно в семь на партию покера. Она должна была состояться в загородном доме, затерявшемся в живописном лесу Ближнего Подмосковья. Однако, когда я клялся, что не опоздаю ни на минуту к первой раздаче, я находился на огромном меж-галактическом корабле в созвездии Орион и паковал свои вещи в космический шаттл. Наша десантная команда готовилась к предстоящей высадке на землеподобную экзопланету. Ладно, признаюсь между нами было шесть или семь лет обратного полёта. Никак не пять минут.

Случай шестой.
На закуску. Я путешествовал во времени. Точнее, для изучения шерстистых носорогов был послан научно-исследовательским институтом в эпоху четвертичного периода, именуемым - Плейстоцен.
К моему сожалению я там застрял. Произошло это из-за технических неполадок и моей расхлябанности. Не смог найти выход к “кротовой норе”. Я бы не расстроился. Ну потерял навигатор и не знаю где находится временная воронка. И что? Останусь жить с мамонтами и сумчатыми львами. И не в таких переделках бывал. Если бы не одно НО. Тем утром я пообещал сестре провести с племянником вечер, пока она сходит на свидание. А может быть и ночь, если всё у неё пойдёт как надо. Мы оба считали, что это свидание изменит её будущее.
А теперь у меня впереди миллион лет одиночества, с перспективой адаптации к изменению рациона питания, стиля одежды, средств передвижения и социальных обычаев, едва зародившегося человеческого сообщества. Я конечно когда-нибудь вернусь назад.
Жаль только, что к моменту моего возвращения наше генеалогическое дерево будет мертво уже много столетий.

Почти все мои путешествия по миру оставляют в памяти не только архитектуру городов, шедевры изобразительного искусства и красочные пейзажи, но также впечатления о местных жителях и курьёзных моментах произошедших со мной. В философской миниатюре "Суть людская", я рассказал о том, что подметил в Парижском аэропорту Орли, по возвращению из Барселоны. Ниже публикую две короткие истории о Мадриде и одну о Будапеште.
Если публиковал их раньше, забейте на них. Мне лень перелистывать страницы и проверять самому.

Два индейца Майя

Самый удобный и самый экономичный рейс из Вены в Мадрид вылетает в пять тридцать утра. Для туристов он удобен тем, что в полдевятого самолёт уже в столице Испании, а по деньгам …, судите сами - всего лишь тридцать пять евро за три часа полёта над всей Европой.

Вылетали в пятницу двадцать восьмого июня с твёрдым намерением в тот же день потратить два часа на короткую прогулку вдоль аллей Кастельяна и Реколетос от памятника Эмилио Кастелару до музея дель Прадо.
В национальной галерее мы собирались провести от четырёх до пяти часов.

Казалось бы глупо тратить столько времени на осмотр картин эпоха Возрождения, приехав в Мадрид всего лишь на три дня. Однако, у нас была для этого причина.
Утром субботы из Парижа в Мадрид прилетал наш сын.

Находясь во Франции в служебной трёхнедельной командировке он не мог потратить на путешествие в соседнюю страну больше чем два выходных дня. Мы знали, что в музей он не пойдёт и решили без него ознакомиться с работами Рубенса, Веласкеса, Гойя и Эль-Греко.

На пути к музею, почти сразу за фонтаном Фибелеса, там где аллея Реколетос плавно перетекает в аллею Прадо, в поле нашего, уставшего от яркого солнца, зрения попал монумент.

Перед нами была высокая стелла. У её подножья, на её пьедестале стояли четыре мраморные статуи - три воина и архангел с мечом в руке. По поводу трёх воинов я спекулирую. К монументу подойти было нельзя и понять, кто там стоит, было невозможно. Железная ограда, высотой в полтора человеческих роста, исключала такую возможность. По этой же причине невозможно было прочесть и надпись на мраморном гробу, который покоился в нише, вырубленной под ногами архангела.

Квадратная в сечении стела состояла из девяти блоков красного мрамора и венчалась пирамидой. На трёх её нижних блоках, по одному слову на каждом из них, было высечено:

DOS
DE
MAYO

- Кому памятник? - слегка замедлив шаг спросила меня изнывающая от сорокоградусной жары жена.

- Индейцам Майя, погибшим во время колонизации, - ответил сходу я.


Две последние зимы мы провели в местах их компактного проживания. В семнадцатом на полуострове Юкатан, а в восемнадцатом на острове Козумель. Майя и их “друзья” конкистадоры после этих поездок долго снились мне по ночам.

- Ты уверен в том, что испанцы чувствуют ответственность за исчезновение ацтеков и почти поголовное истребление племён Майя? - спросила супруга.

- Абсолютно, - ответил я.

- Тебя не настораживает, что там написано Майо, а не Майя?

- Нет. Я хоть и не лингвист, но уверен, что между мексиканским испанским и его европейской базой, такая же разница как между языком жителей канадской провинции Квебек и настоящими французами.

- А зачем они написали слово Дос? Ты же умеешь считать по испански. Этим утром демонстрировал кофе заказывая. Ты так прямо и сказал: Дос кафе пор фавор.

- Значит они поставили этот памятник каким-то двум конкретно убитым ими индейцам, - я решил не сдаваться, даже после того как осознал, что своей гипотезой про индейцев “попал в штангу”.

Музей Прадо с лёгкостью стёр из нашей памяти и обелиск, и спор о двух индейцах. Но не прошло и суток, как мы вернулись к этой теме.

В субботу, уже втроём, обойдя туристический район Кортес, обогнув центральный железнодорожный вокзал и оценив Хрустальный дворец и Большой пруд в парке дель Ретиро, мы вновь оказались у монумента “павшим индейцам” на аллее Прадо.

- Сын, кому монумент воздвигнут? - спросила супруга у нашего тридцатилетнего сына.

- Жителям города, погибшим во время Мадридского восстания против Наполеоновской оккупации. Бои начались второго мая тысяча восемьсот восьмого года, - ответил сын.

- А папа сказал, что это памятник двум убитым индейцам Майя, - едва сдерживая смех, сказала жена.

- А папу не смутило, что месяц май по-испански пишется с О на конце, а название племени индейцев с А.

- Не-а, ничуть, - ответил я.