Отправляем запрос от СМИ (ведь по закону о персональных данных эта информация не доступна человеку «со стороны») в Центр регистрации города на Советской —
нет ли  документов по дому № 41. Ответили — увы, домовые книги от 50-х годов не сохранились.  Новый запрос — в БТИ. Тоже — нет.  
Идем с Михаилом по той части улицы Кузнецова, где еще остались частные дома. Позже краевед Дмитрий Багаев прислал фото — конец 70-х,
вот он покосившийся дом, № 41 а напротив 9-этажка. Увы, дом снесен и, вероятно, его жильцы переселены в новые дома - завода имени Королева или авторемонтного завода (ныне РИАТ).
Обходим все эти дома, расспрашиваем пожилых людей. Никто уже не помнит таких — Зинаиду Яковлевну или Устинью Сидоровну. Расклеиваем  объявления, может, кто-то вспомнит.
Работник отдела кадров завода Королева Татьяна Титаренко по моей просьбе два дня перебирает личные карточки сотрудников — увы, не работали у них Марковы.
Звонок ветерану войны Алексею Васильевичу Кукину —почетному работнику завода Королева. Он не припомнил таких сотрудников, но через день сообщил телефон... Маркова Леонида.
Выяснилось, что его дед Марков Иван Акимович тоже жил в своем доме неподалеку - пропал без вести. Но, судя по всему, эти Марковы —  просто однофамильцы.
Когда поиск захватывает полностью, думаешь о летчике и его судьбе постоянно. Складываешь путь человека, выстраиваешь версии, как могла сложится судьба жены. Где еще искать?
Пересматриваешь документы. Например, в наградном листе летчика (орден Красной Звезды в июле 1942 года!) значится:  в 1938 году был призван в армию из Чкалова.
А потом — война. Чкалов — ныне Оренбург, там было военное летное училище. Еще одна ниточка — нет ли документов там.
С Михаилом Беляевым разрабатываем план дальнейших действий.
Он обращается в управление образования города. Его сотрудница Ольга Чистякова размещает информацию на рабочем сайте и отправляет ее по школам. Вдруг школьники найдут!
В твиттере размещают объявление с обращением о поддержке (при работе в архивах и других госструктурах) к советнику губернатора Ольге Хасбулатовой. Она откликнулась в тот же день, обещала содействие.
Мой друг Сергей Потапов из другого ивановского отряда «Поиск» тоже ищет близких летчика, как может. Обращается к коллегам в адресное бюро УВД.
Нашлись данные о другом летчике Маркове. Может брат? – Опять нет.
Надо искать жену летчика, возможно, фамилия другая. Имя редкое — Зинаида Яковлевна. Очень помогают старые электронные адресные базы  
(и они по закону о персональных данных не разрешены для использования — но выхода у поисковиков нет!), всего 30 женщин в Иванове с таким именем, и 6 подходящих по возрасту. Выписываю имена.
Первая по списку. На краю города, в частном доме открывает дверь дочь пожилой тезки разыскиваемой Зинаиды Яковлевны —
нет, вы ошиблись, не было у нас летчиков.
А еще в поиске случаются удивительные вещи. Без подробностей: был сон, а потом я дала обещание летчику не прекращать поиска его близких...
Утро 9 февраля. После странного сна не было мыслей о том, куда еще обратиться. И вдруг идея: мать летчика могла получать пособие за погибшего мужа и сына, да и жена тоже.
Звонок в областной Пенсионный фонд. Его управляющий Михаил Болдин выразил готовность помочь, хотя сроки хранения подобного документа по закону должны были давно закончиться.
Это так радует — немногие люди принимают к сердцу  прошлое... А еще он  сообщил телефон сотрудника областного военкомата Владимира Григорьева — в его ведении документы о военных пособиях и пенсиях.
Звоню. Через 20 минут Владимир  Григорьевич перезвонил мне: чудом сохранилось извещение о гибели летчика Маркова на брата или сестру, но, к сожалению,  
по срокам хранения аннулирован  конверт с именем и адресом. Зато есть закрытое дело о получении пособия на имя мамы летчика Маркова.
Но оно - не Устинья Сидоровна, а Аксинья Андреевна! (Позже выяснилось: это, видимо, было указано имя матери отца, она тоже в этом же доме жила.)
Она умерла в 1974 году. Есть старый адрес. Владимир Григорьев диктует его, волнуясь — такое важное дело.
Уже через полчаса мы с Михаилом Беляевым возле нужного подъезда. Звонок в квартиру.
«Кто там?» Волнуясь, называем имя Александра Маркова. За дверью всхлип-вскрик: «Ой, мы его всю жизнь искали...»
Дверь нам открыла растерянная Елена Борисовна Лаптева.
Она племянница летчика. Да, тут жила бабушка Аксинья — после сноса дома на Кузнецова это был уже второй переезд, жила тут и мама Елены, ее тоже уже нет на свете.
И вот  Елена Борисовна приехала проведать квартиру, уже через несколько дней собиралась назад.
Все трое долго не можем успокоиться! Лена плачет: «Дядя так много значил в нашей жизни». Но в семье  почему-то считали, что он погиб под Сталинградом.
Лена живет в Смоленской области, где тоже работают поисковики (и ивановский отряд «Эхо»), и она из своего окна видела результаты каждой их вахты,
со слезами на глазах —  сколько возле храма гробов! И вспоминала дядю — где-то и он лежит в земле возле своего Ил-2.

Елена сильная... Она знает — в дядю, всю жизнь чувствовала присутствие Александра. И именно ей довелось узнать за всех родных правду о его гибели и подвиге.
Напротив ее дома в Озерном храм. И когда поисковики хоронят солдат войны, она видела эти сотни гробов. Думала: может, и дядя где-то?
Смоленская и Тверская (где нашли дядин самолет) области недалеко друг от друга, она бы пешком отправилась сюда, если бы знала...
Но в семье говорили, что дядя погиб под Сталинградом. Сюда, на Смоленщину, Лена увезла стареньких своих родителей, здесь их и похоронила.
А в Иванове — родина, и память о дяде.
Елена очень дружила с его женой Зинаидой Яковлевной. И эта тайну безграничной любви знала только она...

Зина Боброва родилась 10 декабря 1920 года в Иванове. С Александром Марковым они были знакомы со школы, класса с 8-го. Вместе ходили на каток.
Она была очень красивая — большие глаза, темные волосы. Он тоже красивый, умный, с золотыми руками, очень добрый.
Сколько времени оставалось для счастья?..



Саша окончил школу и уехал учиться в Оренбург в летное училище. Она ждала. Шли письма. В 38-м он закончил летное — и в армию. Опять два года писем.



Первого апреля 1941 года они поженились в Иванове. А в мае его послали на подготовку в Одессу. Елена читала письмо Александра Зине того времени: «Жди, скоро я тебя заберу». Не забрал. Война.
После ЗАГСа Александр привел жену в свой дом, она жила с его родителями и после страшного извещения.
Хотя у нее был дом у бабушки (мама Зины рано умерла), она всю войну жила у Марковых. Характер у нее был покладистый, мягкий.
Для Зины семья мужа осталась родной на всю жизнь даже после замужества. Каждое 2 августа, день гибели Александра, она приходила к ним.
Любила слушать, как Лена играет на аккордеоне, говорить с ней.
Когда Зинаиде Яковлевне было около 80, она призналась Лене, что и сейчас любит его и надеется, а вдруг живой,
но не может сообщить о себе. Лена возразила: нет, дядя не мог бы так исчезнуть, он все равно подал бы весточку
В последний раз в гости к бабушке Анисье в эту квартиру она пришла внезапно, это было в 2001 году, - говорит Елена -
Я увозила своих 80-летних родителей к себе в Озерный. Она это как-то  почувствовала, видно, — получилось, что пришла попрощаться.
После того, как Вы появились у меня здесь с известием о дяде, я сразу же пошла по адресу тети Зины, который вы мне дали. И нашла там ее сына, преподавателя вуза, Александра Ивановича.
Он был потрясен. Когда я рассказала про нашу последнюю встречу, он сказал: не может быть, мама в это время уже лежала. А вот набралась сил — и пришла.
Больше мы не увиделись. Умерла тетя Зина в 2011 году.
Судьба: замуж она вышла через 13 лет тоже за героя войны, израненного Ивана Лапочкина, в 1956 году.
Ни второй муж, ни дочь Вера (так назвала, потому, что верила в возвращение Александра), ни сын Александр (и он не знал, в честь кого назван так) даже не подозревали, что у мамы был муж.
Она не хотела их ранить, делать больно. Когда Елена при прощании обняла Александра Ивановича Лапочкина, его глаза увлажнились: на захоронение обязательно приду.

Боже мой, какие судьбы! И какие лица... Спасибо!