- Слушай, у меня есть идея, - прислушиваясь к звуку работающих двигателей предложил Мэдден. - Вместо того, чтобы тащиться вдвоём на озеро Корри в тесной кабине грузовика в компании водителя, выгружать там лодку, после рыбалки затаскивать её обратно в кузов, давай лучше поедем рыбачить на реку в район завода. Немчура нам моторку здесь загрузит на «Студер», а там снимет. Мы туда доедем в комфорте на твоём «Паккарде», весь день проведём на воде. В конце рабочего дня, или в любое время когда нам надоест, вернёмся назад, оставив и лодку, и улов в ней на берегу реки возле завода. А фрицы привезут её в лагерь сами.
- Отличная идея, - поддержал Рода Заботин. – Нам удовольствие, им рыба.

Вечером возвращаясь с рыбалки за рулём посольского «Паккарда», Николай Аванович думал о роли случая в его работе. «Невероятно, как часто случайность меняет ход событий. Вроде всё спланировал правильно, но если бы Род не оказался ленивым толстяком, никогда бы ему в голову не пришло воспользоваться трудом военнопленных для погрузки-выгрузки  моторной лодки, а я потратил бы несколько месяцев в пустую, бродя в этих лесах. И ни за что  не нашёл бы завод в окресностях озера Чок Ривер. И лишь потому, что там его НЕТ и НИКОГДА не было. Схитрили канадцы, имея прямо под боком у деревушки огромное озеро, построили атомный реактор в десяти милях от населённого пункта на реке Оттава. При этом имя заводу дали по названию озера. Род откровенно спас операцию. Спит толстяк, укатал я его».

Следующим вечером на рабочий стол генерал-лейтенанта Ильичёва легла телеграмма из Оттавы.
 
«Директору N242

1.      Атомная лаборатория Чок Ривер располагается в десяти километрах на северо-восток от одноименного н.п. на берегу реки Оттава.
2.      Единственная дорога к ней уходит из середины села под прямым углом к трассе N17. Сухопутные подъезды к лаборатории тщательно охраняются тремя контроль-пропускными пунктами. Лесная месность вокруг периодически патрулируется полицейскими со сторожевыми собаками.
3.      Со стороны реки вид на строения открыт, и кроме одного ряда колючей проволоки проложеного непосредственно у воды, других инженерно-технических заграждений визуально обнаружить не удалось.
4.      Строение из красного кирпича, в котором размещён атомный реактор, имеет в плане квадрат со сторонами пятьдесят метров, высотой двадцать-двадцать пять метров.
5.      На всю ширину здания и половину его высоты имеется П-образная трёхэтажная пристройка.
6.      По сторонам от здания, на одинаковом расстоянии от него, стоят две белые трубы, высотой до пятидесяти метров.
7.      Между трубами и основным зданием имеются полутораэтажные строения.
8.       Перед последними насыпаны два десятиметровых холма из белого порошка. По кругу вершин холмов воткнуты двухметровые столбы.
9.      На территории лаборатории продолжаются строительные работы. Были замечены несколько подъёмных кранов, а также большое количество другой строительной техники.
10.      С начала этого года строительством лаборатории руководит Лео Коварски, родившийся в Санк-Петербурге в 1905 году  в семье поляка Николая Коварски и украинской певицы Ольги Власенко. Лео Коварски возглавил это строительство после отставки Ганса фон Гальбана с поста Директора атомных исследований Монреальского научного центра.

Грант.
21.08.1945 г.»

«Articles of Agreement governing collaboration between the authorities of the USA and UK in the matter of Tube Alloys»
The United Kingdom and the United States agreed to share resources "to bring the Tube Alloys project to fruition at the earliest moment, complete exchange of information in cases where the work is substantially co, and:
- never use this agency against each other"
- not use it against third parties without each other's consent"
- not either of us communicates any information about Tube Alloys to third parties except by mutual consent"
- any post-war advantages of an industrial or commercial nature" would be decided at the discretion of the United States President.

«Пункты Договора о сотрудничестве между правительством США и Великобританией в вопросах Тьюб Аллойз».
Великобритания и Соединённые Штаты Америки согласны разделить расходы на проект Тьюб Аллойз для того, чтобы успешно закончить его как можно быстрее, и соглашаются на:

- полный обмен устанавливается в тех случаях, когда  работа является, по существу, совместной;
- оба правительства обязуются не использовать изобретения  друг против друга;
- оба правительства обязуются не передавать третьей стороне информации без согласия партнера;
- оба  правительства обязуются не использовать атомного оружия против третьей стороны без согласия партнера;
- информация по экономическим и промышленным вопросам, направляемая в Великобританию, будет  направляться  в соответствии  с  теми  ограничениями, которые президент США сочтет необходимыми и удовлетворяющими интересам обеих сторон, и исходя из того, что основная часть расходов лежит на США.

Русский вариант Иван Иванович читать не собирался, он был уверен  в точности перевода и лишь сравнив количество пунтков в обоих документах, вернулся к английскому тексту.
- Всё правильно, - вполголоса сам себе задумчиво сказал Ильичёв и внимательно ознакомился со второй телеграммой от Мотинова.
- Что ты думаешь по этому поводу? – прочтя её спросил Ильичёв своего зама.
- Шато Фронтенак это лучшая гостинница Квебека, расположеная по соседству с Цитаделью, служащей резиденцией генерал-губернатора Канады. Мотинов пишет, что весь август она будет закрыта для гостей и уже сейчас администрация предупреждает об этом завсегдатаев. Заранее просит прощения за возможные неудобства, - генерал Киселёв не ожидал вопроса своего начальника и повторил по памяти текст телеграммы, чтобы выиграть время и сформулировать ответ. – Я думаю, что они готовят в Квебеке встречу вверхах. Пока неизвестно кто будет приглашён на переговоры, но судя по документу полученому Мелкишевым от Коненковой, нас туда не позовут.
- Похоже на то, - согласился Ильичёв и добавил. - Некрасиво ведут себя наши союзники.
Ильичёв в задумчивости мерил шагами свой кабинет, а Киселёв, сложив в папку телеграммы, сел за стол и раскрыл свою рабочую тетрадь на чистом листе.
- Я считаю нам нужно усилить нашу канадскую резиндентуру, - Ильичёв остановился напротив своего зама. – У меня в последнее время всё больше создаётся впечатление, что кроме Мотинова там никто не работает. Пиши Анисим: Приказываю, Первому управлению подготовить группу из четырёх сотрудников для оперативной работы в Канаде, в составе: один старщий офицер, два младших офицера, а так же  шифровальщик. Предложения представить в десятидневный срок.

Август 1943

Лондон, улица Конной гвардии, дом 1, подвал здания министерства финансов.

     В подвале огромного административного зданния, построенного в год Октябрьской революции в пяти минутах ходьбы от станции метро Вестминистер, распологался военный штаб премьер-министра Великобритании. Здесь, в тишине глубоко подземелья, Уинстон Черчилль встречался с генералами и адмиралами королевских вооружённых сил для обсуждения произошедших событий на фронтах Второй мировой войны, и планирования будущих операций на суше, в небесах и на море.  
Четвёртого августа, в четыре часа пополудню премьер-министр обедал с бригадным генералом Ордом Вингейтом. Сороколетний ветеран нескольких войн, был высоким, стройным евреем, свободно владеющим арабским языком. Ярый сторонник христианского сионизма, вдохновитель и организатор еврейского сопротивления во время арабского востания в Палестине, только  что вернулся из Бирмы и делился опытом глубоких партизанских рейдов, проведённых им тылу японских войск.
Обед проходил в личной столовой Черчилля. В центре комнаты стоял  полированный стол из красного дерева и четыре мягких стула с высокими спинками. На крашенных  кирпичных стенах висели небольшие картины с морскими пейзажами, у задней стены, на коротких изогнутых ножках, стояли стояли два столика, на одном из них лежал открытый чемоданчик со столовыми приборами, а на другом стопка тарелок и набор приправ. У правой от входа стены стоял комод, выполнявший функцию бара. Огромное фарфоровое блюдо со стаканами и хрустальными графинами для алкоголя занимало почти всю его поверхность, лишь оставляя немного места для чёрного телефона на краю. На полу лежал короткошерстный персидский ковёр, мягких красно-коричневых тонов.
- Я отозвал Вас с Юго-Восточного фронта, для того чтобы лично засвидетельствовать Вам признательность правительства, за ту коллосальную работу, которую вы проделали  в Индии. Высокий уровень подготовки 77-й индийской бригады для действий в глубоком тылу японских войск не остался незамеченным, ни командованием сил в Азии, ни здесь в Лондоне, - мистер Черчилль поднял бокал его любимого шампанского марки «Пол Роджерс». – Благодарю Вас, генарал, за то, что Вы и Ваши «чиндиты» засадили япошкам через задний проход.
Услышав окончание тоста Орде Вингейт поперхнулся шампанским и залился громким смехом. Он был наслышан о привычке премьер-министра использовать окопный юмор в приватной обстановке, но такой оценки рейдов своей бригады в джунглях Бирмы бригадир Вингейт не ожидал. Он заливисто хохотал откинувшись на спику кресла, а по его худому, небритому лицу катились слёзы удовольствия.    
- Кстати, Орде, давно хотел Вас спросить, почему Вы назвали подчинённые Вам части «глубокого проникновения» чиндитами? – Черчилль плеснул на дно широкого хрустального стакана виски Джони Уоркера «Рэд лэйбл», изрядно разбавил его содовой водой, бросил в коктейль серебрянными щипцами кусочек льда  и приготовился выслушать историю походов индийских командос.  
- Когда, в феврале прошлого года, я познакомился с личным составом 77-й индийской бригады, то с удовольствием обнаружил, что на девяносто процентов она состоит из гурков. В Индии есть такая поговорка:  «Человек утверждающий, что не боится смерти, или врет, или он гурка». То есть, ни преданость, ни моральный дух моих бойцов сомнений у меня не вызывали. Но перед тем, как отправиться с выходцами из Непала и Северо-восточной Индии в юго-восточную Бирму, я должен был подумать о том, как привлечь на свою сторону местное население. Район  предстоящих операций включал бассейн реки Чиндуин, а народ проживающий в доль поймы реки верует в мифическое существо  полульва-полуорла Чинду. Мне показалось логичным дать гуркам имя этого существа.
Премьер-министр пригубил свой коктейль, внимательно слушая своего гостя.
     - После десяти месяцев изнурительной, я бы даже сказал, убийственной подготовки, батальоны были полностью готовы пройти по джунглям сотни километров. Двадцать четвёртого  февраля, моя бригада перешла через реку Чиндуин, войдя на контролируемую японцами территорию. Мы разбились на батальонные колоны и продвигались по направлению к двум веткам железной дороги Мандалай-Мъиткъина и Мандалай-Лашо. Через четыре дня мы достигли Пинбона, где разделились на роты, которые двигались самостоятельно. Ещё через пять дней две из них добрались до железной дороги и взорвали ее в четырех местах.
В средине марта мы форсировали полуторакилометровую реку  к широкой реке Иравади. Если бы японская воздушная разведка заметила нас во время перправы, то шансов  выжить у нас бы не было. Перед нами открылась саванна, по которой мы планировали стремительно продвигаться к китайской границе, на воссоединение с армией Чан Кайши, но командующий 4-м армейским корпусом генерал Джеффри Скунс отдал по радио приказ вернуться назад. Находясь в глубоком тылу у японцев я не знал, что противник перебросил в район между Чиндуином и Иравади две пехотные дивизии с задачей отрезать нам дорогу назад.
     

Порт Гурок, 40 км на западнее Глазго, Шотландия.

     Серая громадина «Королевы Мэри» открылась взору трёх сотен пассажиров  прибывших поездом из Лондона в шесть утра пятого августа. Из окон десяти купейных вагонов казалось, что трёхсотметровый лайнер намного длинее, чем остановившийся в сорока метрах от пирса железнодорожный состав. Поражённые офисные клерки, телеграфисты, шифровальщики, дипломаты и армейские офицеры, сопровждавшие премьр-министра Великобритании, шли к причалу с чемоданами в руках и спотыкались о рельсы железнодорожных путей. Большинство из них не могли поверить, что судно высотой в пятьдесят пять метров не опрокинется, как только выйдет в открытый океан.
     Озирая борта судна путешественники не сразу обратили внимание на то, что полукилометровый деревянный настил порта Гурок был плотно заставлен санитарными грузовиками, а по дюжене трапов, соединяющих лайнер и причал, безостановочно сновали санитары. Вереница людей медленно шла вверх с ранеными на носилках по нечётным трапам и возвращалась назад бегом с пустыми носилками по чётным.
       
Все четыре дня пути от западной Шотландии до канадского Галифакса на судне кипела работа. «Королева Мэри» шла по северной Атлантике без сопровождения боевых кораблей со скоростью двадцать восемь  узлов, периодически меняя курс и ускоряясь на три-четыре узла. Врачи и санитары, как могли, помогали трём с половиной тысячам раненых, размещённых в каютах. Телеграфисты отравляли и получали телеграммы. Шифровальщики их кодировали и раскодировали, а мистер Черчилль и его военно-дипломатический корпус читал бесконечный поток сводок со всего мира, отправлял ответы и активно готовился к предстоящим историческим переговорам.
Более девятисот телеграмм было получено и почти восемьсот отправлено за столь короткий срок. Премьер-министр старался держать под контролем весь мир. Будучи в открытом океане он успел пообещать Чан Кайши оказать большее давление на Японию и через Бирму наладить снабжение армии Генералиссимуса, назначил нового генерал-губернатора Бермудских островов, обсудил с начальником генштаба важность существования в воооруженных силах кавалерийских полков, послал телеграмму поддержки премье- министру Канады, в связи с решением доминиона основать свои медали и ордена. А также, обсудил с премьер-министром Индии затраты на поддержание боеготовности индийских войск, ответил парламенту на претензии о вялом командовании войсками на Ближнем Востоке, обменялся мнением с Рузвельтом о последствиях возможного пременения немцами газа против наступающих в Италии войск союзников, и у него же запросил больше судов для будущей десантной операции во Франции. Не упустил Черчилль из виду и короля Греции Георга Второго, и проблеммные отношения с французким коммитетом национально освобождения, и мучительные переговоры с правительством Италии о её капитуляции.

- О Франции говорили? – поитересовался Мотинов.
- Нет. Говорили о деньгах. Кинг знает, что Англии война обходится очень дорого и хочет проявить инициативу - предложить британцам заём. Вот он и попытался выяснить, будет ли его предложение уместно, под какой процент предлогать, какую сумму и на какой срок.
- И что Достопочтенный граф ответил? – казалось, что Мотинов не интересуется темой и лишь для поддержания разговора задал вопрос.
- А что он мог ответить? –Эмма приподняла плечи и слегка сморщила носик. – Он же ничего сам не решает. Я записала всё, что было сказанно и после прогулки отнесла к шифровальщикам. Ответ от королевского дома я не увижу, Атлон его получит из рук в руки от адъютанта.  Ещё обсуждали операцию «Бэйтаун», и как всегда, только по тому, что во время высадки в Италии, в составе Восьмой британской армии будет учавствовать Первая канадская пехотная дивизия. Иначе бы даже не упомянули.
     В этот момент вернулся официант с аперитивом для Эмма. Мотинов взял из его рук меню, беглым взглядом оценил стоимость блюд и пока его спутница наслаждалась коктейлем «Рикард», сделал заказ для Эмма и себя.
Как только гарсон удалился Мотинов спросил:
     - Но почему опять Италия? Почему не Франция? Они хоть как то это объясняют?
- Даже не обсуждают, им это и так понятно, и я удивляюсь, почему этого не понимаешь ты.
- Не понимаю потому, что знаю географию. И с логикой у меня порядок. Кратчайший путь и до Парижа, и до Берлина лежит через северную Францию, но не через Аппенинский полуостров. Как англо-канадско-американские войска собираются преодолевать Альпы, чтобы войти в Германию?
- А никак. Они собираются освободить Италию и остановиться, чтобы её не освободили Советы. Иначе всё Средиземное море окажется под контролем Сталина. Плюс вывод Италии из войны уберёт её из Африки. Италия автоматически потеряет свои колонии на континенте. В чьи руки перейдут Сомали, Эритрея и Ливия как ты думаешь? А твой Париж? Ну освободят его рано или поздно, но ведь передадут власть либо генералу Жиро, либо твоему, сильно заносчивому, полковнику де Голлю. От этого Британии долгосрочной политичекой выгоды никакой. Поэтому будем ждать следующего года. Из обрывков обмена мнениями между членами королевского дома Виндзоров могу сделать вывод, что случится это не раньше, чем русские выйдут к границам Польши.
- Генералу де Голлю, - вставил реплику Пётр.
- Да брось ты. Генерала он себе сам присвоил. И лишь на том основании, что временно командовал бригадой, - с усмешкой парировала Эмма.
- Обидно конечно, что дом Виндзоров так относится к моей Родине, но давай закончим серьёзные разговоры на сегодня. – Мотинов поднял бокал вина. – Я хочу признести французкий тост: Говорят, что самой красивой женщиной была Клеопатра, а самой умной - Жорж Санд. Забудьте, потому что, самая самая красивая - это та, которая рядом, и самая умная - это та, которая рядом, поэтому я хочу выпить за тебя – самую красивую и умную.

После двухчасового ужина, во время которого, за разговорами о новостях в жизни каждого из любовников, было выпито две бутылки трёхлетнего французского красного вина «Лэйтур», Эмма покинула ресторан первой, а Мотинов задержался ещё на полчаса.

В полночь в дверь гостиничного номера Мотинова тихо постучали. Пётр ожидал гостью и почти сразу же впустил Эмма к себе.
- Ты приняла меры предосторожности на пути ко мне? – спросил он снимая с дамы вязанный жакет.
- Возвращаясь из цитадели  я зашла в отель Фронтенак из подворотни, а вышла через боковую дверь ведущую в вестибюль кофе «Шоколадница». И хотя оно уже было закрыто, но выход из фойе на улицу всегда не заперт. Так, что я оказалась в сквере перед статуей Самюэля де Шамплена незамеченной. На всём пути к тебе я никого не встретила и никто за мной не шёл, - Эмма стояла посреди комнаты в розовой шёлковой блузке, длинной плиссированной юбке и туфлях на низком коблуке. К груди она прижимала чёрную лакированную сумку среднего размера..
- Ты прямо как шпионка, - рассмеялся Мотинов.
- Жак, - серьёзно ответила женщина. – С учётом того, что я тебе принесла, то так оно и есть.
С этими словами Эмма вынула из сумки картонную папку, открыла её и положила на стол. Перед Петром лежала пачка чёрной копировальной бумаги.
- Что это? – не веря в свою удачу спросил подполковник.
- Это результат моего рабочего дня. Здесь всё, о чём говорили между собой Кинг и Атлон. Я напечатала расшифровку стенограммы, один экземпляр зарегистрировала и подшила для архива, второй отнесла  шифровальщикам для отправки в Англию, а копирки принесла тебе.  
- Но, я не просил тебя об этом.
- Знаю, однако после нашего диалога о политике в «Святой любви», с бокалом вина в руке, я решила, что лучше ты сам будешь делать выводы о том, что у них на уме, и тогда мне не придётся тебя в чём-то переубеждать, тем более в людном месте.  

Галифакс, Новая Шотландия, Канада

Ранним туманным утром девятого августа «Королева Мэри» вошла во вторую, по величине, в мире гавань на самом малом ходу. Оставляя слева по борту артиллерийские батареи «Поинт Плезент парка», а справа капониры форта острова Георга, лайнер причалил к «Пиер 21».
«Пирс Двадцать один» представлял собой двухсотметровый морской вокзал с двадцатью четырьмя малыми и одними большими центральными  воротами для высадки пассажиров. Кроме огромного зала для проверки документов пассажиров и досмотра их багажа, здесь был оборудован госпиталь и небольшая тюрьма для нелигалов. Этот пирс являлся главным эмиграционным пунктом доминиона Канада с тысяча девятьсот двадцать восьмого года.  
Невзирая на строжайшую секретность, которую так старалась соблюсти английская контрразведка, прибытие премьер-министра Великобритании ожидало несколько сотен горожан. Когда Уинстон Черчилль вышел из здания морвокзала крики приветствия заглушили шум порта и железнодорожной станции, находящейся на обной площади. Чтобы прервать затянувшуюся церемонию рукопожатий, фотографирования и раздачи автографов премьер-министр призвал всех собравшихся спеть вместе с ним гимн доминиона «О,Канада!» и хорошо поставленным голосом Черчилль запел:
- О, Канада! Наш Дом в Родной земле!
Сердца твоих потомков движимы любовью к тебе.

Галифаксы с радостью подхватили эту идею:
- С пылающими сердцами мы видим твой восход,
Верный Север, сильный и свободный!

Стоящая рядом мужем баронесса Спенсер-Черчилль, шепнула супругу:
- Может лучше споём «Правь, Британия! Правь волнами: Британцы никогда не станут рабами»?
- Боюсь они не знают наш гимн, - ответил тихо Уинстнон и продолжил:
- Отовсюду, о, Канада! Мы стоим на страже твоей.
Да сохранит Бог нашу страну славной и свободной!

Следующие двадцать четыре часа мистер Черчилль и его спутники провели в вагонах поезда идущего от атлантического побережья в глубь страны. На всём протяжении тысяча километрового пути до Квебека Уинстон наблюдал через окно своего купе как местные жители выходили к железной дороге, чтобы поприветствовать его. Иногда он улыбался и махал рукой им в ответ, но в чаще его лицо не покидал задумчивай вид. Великолепно проведённые операции «Оверлорд» и «Хаски» по высадке десанта в Северной Африке и Сицилии  должны стать хорошим примером для планируемых десантных операций на юге Аппенинского полуострова и на северном побережьи Франции в следующем году. Гибель Корлевского канадского полка во французком Дьеппе не прошла даром. Пожертовав четырьмя тысячами отборных командос в операции «Рюттер», мы нашли верное инженерное решение, - думал премьр-министр и вспоминал, как в подвале казначейства, в своём «кабинете войны», весной сорок второго года он приказал наполнить ванну водой, и одну её сторону засыпать песком. Тогда это вызвало улыбку начальника штаба, генерала Гастингса Исмэя, однако вице-адмирал Джон Холлет и бригадный генерал Брюс Вайт сумели показать на наглядном примере, как можно обустроить временный порт для высадки десанта на берег, не имеющий портовой инфраструктуры. Играясь в ванной с волнами и надувными матами, топя кусочки кирпичей на эмалированное дно, Холлет и Вайт строили миниатюрные волнорезы и подводную дорогу для обеспечения будущих десантных операций.

Уинстон Черчилль, его супруга Клементина и их дочь Мэри вышли из последнего вагона поезда на станции Чарни, в маленькой одноимённой деревушке, расположеной в двух километрах от правого берега реки Сэнт-Лоуренс. Одноэтажное здание вокзала с узкими окнами было украшено флагами Великобритании и Канады. У вагона гостей встречали премьер-министр доминиона Маккензи Кинг и лейтенант-губернатор, а по совместительству и премьер провинции Квебек Аделард Годбоут. После обмена приветствиями Кинг предложил семье Черчилля пройти через здание вокзала к автомобилю, ожидающему их на миниатюрной придвокзальной площади, но Уинстнон увидел группу молодых людей, приветливо машущей ему руками из-за полицейского оцепления и решил не спешить с отъездом.
- Они так молоды и прекрасны. С таким энтузиазмом аплодируют нам. Мы не имеем право их игнорировать, - отрывисто говорил он Кингу бодрым шагом направлясь к люкующей молодёжи.
Всю дорогу до Цитадели, осматривая из окна автомобиля окресности Квебека, Черчилль не перестовал восхищаться как красотой природы, так и архитектуры. Пересекая километровый ажурный металлический мост через Сэнт-Лоуренс он попросил Маккензи остановить машину. Выйдя из задней двери и подойдя к перилам моста Уинстон посмотрел вниз на воду и спросил сопровождавшего его Кинга:
- Какова ширина безопорного пролёта?
- Пятьсот пятьдесят метров, - ответил Маккензи и предупреждая следующий вопрос Черчилля, добавил. – До двадцать девятого года это был самый длинный пролёт в мире.
- А высота?
- Сто четыре, - ответил подошедший к ним местный политик Годбоут.

- Но есть и хорошие новости. Черчилль и Сталин обменялись телеграммами. Дядюшка Джо поздравил союзников с успешно проведённой операцией в Сицилии и предложил провести  трёхстороннюю встречу на территории СССР. Либо в Астрахани, либо в Архангельске. Черчилль, в свою очередь, поздравил Сталина с победой под Курском и похвастался успехами в борьбе с подводным флотом Германии. «В заключении сообщаю, что за май, июнь и июль мы уничтожили около девяноста лодок врага. В среднем по одной в день. Наши же потери значительно меньше ожидаемых», так говорится в телеграмме.

Но в один день она ушла от меня. Ушла, потому что я ее очень обидел. По глупости. Ведь я был так молод и не умел ценить и беречь любовь – этому надо учиться, сын. Я пытался вернуть ее, но она не хотела видеть меня. А потом она уехала из Москвы, и я потерял ее. Мне было так плохо и больно, так одиноко без нее, что однажды, это я хорошо помню, я зашел в церквушку и там не выдержал и расплакался. Первый раз в жизни, по-взрослому. От отчаяния, что никогда не увижу ту, которую очень-очень любил. Лучшую в моей жизни... Нашу маму.

– Папа, но ведь мама с нами, значит, она вернулась... – вы бы видели его глаза.

– Конечно, сынок, – улыбнулся я. – Иначе у нас не было бы такого замечательного сына, как ты, и твоей удивительно красивой сестренки.
Кстати, наступит время, и твоя сестренка, наша маленькая принцесса, наша Оленька уйдет от нас, потому что встретит юношу, которого полюбит, они сыграют свадьбу и у них будет своя семья. Папы часто плачут в этот день – именно тогда они осознают, что с этого момента перестают быть главными мужчинами в жизни своих дочерей, даже оставаясь рядом.

Я обнял его.

– Но, иногда, сын, те, кого любишь, уходят навсегда и не возвращаются.

– Так бывает?

– Да, так ушел мой папа, твой дедушка.

– Деда Боря?

– Да, – я замолчал. – Он умер, а я был маленьким и не понимал, что никогда его больше не увижу и все время ждал его. А когда вырос, в день, когда ты родился, я заплакал. Я был безумно счастлив, что у меня появился ты, но мне стало так грустно и обидно, что папа не дождался тебя, ведь он очень хотел видеть внука. Уже взрослым я плакал второй раз в жизни. Я не стесняюсь говорить тебе это, надеюсь, ты поймешь меня. Он был бы лучшим дедушкой на Земле.

– Папа, а он знает, что я его очень люблю?

– Конечно, знает, маленький, – продолжал я. – Запомни, сынок, те, кого ты любишь, знают это всегда, даже когда тебя нет с ними рядом. Как, например, мой друг, Тимур, который когда-то ушел от меня, знает, что я до сих пор люблю его. Я тебе еще не рассказывал про него. Хочешь послушать? – и я прижал его к себе.

– Мы дружили с ним с детства, как ты с Гошей. После школы он уехал в другой город учиться, и мы стали реже видеться, но я знал, что он всегда где-то рядом. Кстати, у него тоже была грузинская фамилия, как и у тебя и твоей сестренки. Из-за этого друзья часто нас дразнили, но делали это по-доброму и мы не обижались. И хотя был он потомком грузинских князей, по-грузински не говорил. Я тоже. Но мы очень гордились тем, что в нас течет и грузинская кровь. В этом мы были с ним похожи.

Потом Тимурка вырос и стал летчиком-испытателем. Он всегда мечтал о небе. Его бабушка рассказывала, что однажды, когда ему было шесть лет, он увидел, как прощались с трагически погибшими летчиками. И тогда маленький Тимурка сказал ей, что вырастет и обязательно научится летать.

И он стал лучшим летчиком всех стран. Таких было всего пять в мире. Это правда, это признавали все. Он испытывал новые, очень сложные, самые современные военные самолеты и сажал их на палубы боевых кораблей в морях и океанах, чтобы флот наш был самым сильным. Это очень сложно, поверь мне.

И я видел по глазам сына, что он верит.

– Все армии мира мечтали о таком пилоте. Как-то правители одной из соседних стран захотели, чтобы он служил у них. И предложили они ему стать самым главным летчиком в их государстве и возглавить все воздушные войска, пообещав много-много денег и почестей. Но мой друг отказался. «Клятву верности дают только один раз», – сказал он и, подняв все самолеты своего полка, улетел в Россию, чтобы служить нашей Родине. Так действительно было.

За смелость его все уважали и скоро стали называть генералом, и дали красивый костюм с золотыми погонами на кителе и широкими красными полосками на брюках. Ему даже медаль подарили со звездочкой, которую дают только настоящим Героям.

После паузы я продолжил.

– Еще у него была семья, любимая жена и сын с дочкой. Он был невероятно добрым папой для своих малышей, которых обожал, и отличным другом для тех, кто служил под его командованием, и о ком он всегда заботился. Как-то он сказал мне: "Знаешь, когда начинается новый полетный день, я молю Бога только об одном - чтобы не погиб ни один мой летчик".

Жил он с семьей в маленькой квартирке военного общежития, за работу получал небольшие деньги, но никогда не думал что-то просить или оставить небо ради другой жизни. Потому что то, что он делал, и была для него вся его жизнь.

Мне до Пришвина, как пешком до Луны, но не поделиться наблюдением за природой нет сил. Я уже рассказывал, Кошка-мама Амазанока, не изведанных пород и раскраски родила нам пятерых абсолютно черных, как антрацит, котят. С абсолютно зеленющими глазами. Одного забрали сразу. Остальные остались у меня. Котейки подрастали, лоснились и превратились в красивых кошек с шерстью норок, без единого изъяна и одинаковые все. Только размерчик разный. Два здоровенных с самым хмурым взглядом на свете полочили имена Барс и Севдар (кто чеченский понимает, поймёт), девочку назвали Бусинкой за её глазки-бусинки, теперь это роскошный разрез зелёных глаз, но имя ей смягчили до "Буси" и самый маленький, но самый озорной и подстрекатель получил имя с лёгкой руки Чих-Пых. Сначала за размер, а потом оно прижилось за его озорство. Для сравнения. Барса или Севу на хулиганство красной ракетой не поднимешь, а Чих-Пых с утра будет на ноге висеть пока зубы чистишь.
На новогодние каникулы особо делать было нечего, я им оптом всем чикнул кое что, чтобы не метили дом, как свою территорию. Ну и кошечку чикнул, что бы в будущем такого счастья, как пятеро негритят, избежать.
Эти все чёрные, как угольки, "мои шахтёры" (я их так называю), да простят меня труженики столь опасной той мужской профессии за сравнение.
Рождённые от дикой Амазонки кошаки. Жена её зовёт Мартой, кстати, а я, за её нрав и раскраску Амазонкой.
В общем стая превратились в дьяволов во главе с мамашкой. Самая настоящая полудикая кошачья стая.
Все коты в округе сразу поняли, здесь рулит Амазонка с сыновьями. И только сенбернарша живущая "на их территории " она у них свой "парень в доску". У неё и в будке тепло, как дома, с ней можно одновременно кушать с одной миски, спать под животом, облизывать её солёный нос... И вообще, считать её мамкой. Маргуня (сембернарища) относится к ним с полным пофигизмом и даже с любовью. Бывает, скучкуются у неё под брюхом, она их всех разом своим огромным языком лижет, лижет. Видишь это, мир кажется таким добрым. В общем они кенты.

С Маргуней ранним утром мы гуляем на полянке возле дома. Туда же приводит мужик своего милого и доброго розового лабрадорчика. Мы их отпускаем на волю вольную и они резвятся. Но Маргоха быстро устаёт, сказывается вес. Она просто тупо ложиться и крутится на спине отбиваясь от шустрика огромными лапами. Так они играются.  
Но тут появляются мои коты (огромные коты) с Амазонкой во главе, после завтрака вышли погулять и проверить, всё ли у них "на их территории" в абсолютном порядке? И тут видят ужас. Их Маргоху завалили, да ещё продолжает нападать чужая собака! Эта стая в миг набрасывается на лабрадорку и начинают его рвать. Хозяин собачки пытается её защитить, они бросаются на него, я их хватаю за хвосты, мне то-же в горячке боя достаётся. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не Марго. Она медленно села и гавкула так, что стёкла зазвенели. Коты замерли. Потом гавкнула потише, коты отряхивая шерсть с лап строем пошли в сторону Дома.
Природа.
А лабрадорчику сильно досталось. Пока на полянке я его не видел.
Следующее наблюдение позже. Рабочая неделя началась

Римский писал(а) 28. Март 2016 :: 13:21:


Не раззадоривать меня. Я по чесноку люблю наблюдать за животными.
Это они прикольные. Я всего лишь пишу, что вижу.

Ещё случай, о котором хотел поделиться. То-же про котов.
Росли мои "шахтёры" в любви и достатке. У нас вообще в доме все животных любят. И они нас.
На поляне, впрочем, вдоль всей Тенистой Аллее (Юдитен Кёрхен штрассе) аккуратные немцы сто лет назад посадили липы, которые сейчас выше пятиэтажек.https://maps.yandex.ru/22/kaliningrad/?source=wizgeo&text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%... Это те самые деревья возле дома.
Кошки подрастали, но их режим не совпадал с моим. Им бы ночью поохотится, кротом или дроздом меня на завтрак порадовать, а я по ночам сплю и по утрам мышей не ем. Что бы они на меня не обижались, я им тарелку с кормом на веранду выносил и всех за дверь. Завели они себе кореша Сиамского кота из соседнего хауса. Пока мои тарелку окружали, Сиам близко к ним не походил. Как только мои котяры нажруться и начинают игрища в саду, Сиам подходил и доедал оставшееся. Он ходил по их территории, но сытые коты его в компанию игр не принимали и им было до него по фигу. Им бы друг друга догнать, яблоко сбить, птичку поймать, на дереве сражение устроить, в озеро брата столкнуть. Это у них забава. Ещё на спящей собаке попрыгать.
Но коты подросли. На улице уже тепло, я им блюдо на веранду и всех за дверь на ночь, что бы ночью дом фундаментом вверх не перевернули. В доме ночевали только кошки. Они спокойно спят до утра, а утром, попьют подогретого молочка и пошли в сад. Они милые, не такие, как эти бесы.
С рассветом кошачий крик, шум, гам. Жёнушка меня в бок толкает, иди погляди, не наших там обижают? Ага. Наших обидишь. Но привык уже в это время просыпаться, пошёл полюбопытствовать.
Картина маслом. Таец сидит на самой верхней ветке липы толщиной в сантиметр и колбасит его в амплитуде метра 2 от ветра.. Задний ход у него не включается никак. Орёт, как перед смертью. А с низу угольки наблюдают, когда же он от туда навернётся?  
Говорю соседу, я свових-то всех в кучу и в дом закрою. Что ты с этим Тайским флагом делать будешь?
Решение нашли быстро. Стреляем под ветки на которых ему плохо. Нащупает твердость, сам уйдёт.
Таец теперь исчез...
Видно. Правду говорят. Не надо с русским грубить. Даже их русским котам.

Римский писал(а) 31. Март 2016 :: 08:26:

Римский писал(а) 31. Март 2016 :: 08:26:

Рим, ты лучший!!!

Римский писал(а) 31. Март 2016 :: 08:26:

Прикольно

А ведь мог бы и шашкой....  

А может и вылезет когда ни будь. Они до 150 лет живут  

Svirepy-84 писал(а) 01. Апрель 2016 :: 10:09:


Сиамы вообще чокнутые У них нет понятия "брек". Я дрался с ними. Спасло,кидок дзю-до. А то бы убил меня таец.
Тайцы не европейские люди. Это напрочь сдвинутая психология буддизма. В далеке от европейцев.
Они хорошие, добрые и милые, мяукать умеет, как кошки но они другие.
Вьетнамцы другие. Миску риса им на мясо заменили, и тут же начали воевать. Нифига на наших истрибителях летать никто не мог пока кашу с мясом не сожрёт.
за это отвечаю.